Размер шрифта
-
+

Мифическое путешествие: Мифы и легенды на новый лад - стр. 55

– Но твое сердце сильно и само по себе, – сказал я. – Семя не даст ростка без плодородной почвы.

– Горчичное зернышко…

Эти слова прозвучали, точно молитва.

– Любому зерну нужна почва. И дождь. Дождей нам хватало с избытком, а вот укрыться-то было и негде. Разве что уберегать от непогоды друг друга. На первое время хватало: за руки бы только взяться – и день пережит. Но я понимал: долго нам вместе быть не дадут. Иностранцев – тех, кто не из Африки – начали уводить «на допросы», но назад с этих допросов никто не возвращался. По лагерю поползли слухи: одни говорили, будто иностранцев отправляют домой, другие – что их убивают. В чем правда, не знал никто. Я – иностранец, а значит, вскоре должен был это выяснить. Кое-кто, служивший в охране, шепнул по секрету, что на рассвете явятся и за мной. Я видел в его глазах: он – просто отчаявшийся юноша, любой ценой старающийся выжить и уберечь от беды родных, но хочет сделать доброе дело.

Разумеется, я поспешил разыскать Чанью. Если б не принесенная охранником новость, ни за что не рискнул бы украдкой покинуть мужские бараки да искать ее в женской палатке. Любая соседка Чаньи, не задумываясь, выдала бы меня ради лишнего куска хлеба и плошки риса для своих детей.

В ту ночь я, держа в ладонях руки моей красавицы Чаньи, глядя в ее глаза, велел ей любой ценой остаться в живых. «Ищи доброту, – сказал я. – Ищи милосердие. Поступись всем, что потребуется». И эти слова довели Чанью до слез.

И тут Каген сам зарыдал, будто женщина. Детишки уставились на него во все глаза: никто из них в жизни не видывал, чтобы мужчина так плакал. Чтоб Каген вовсе не осрамился, пришлось нам с женой увести его в хижину и уложить в постель.

– Он потерял жену, – объяснил я детишкам, ждавшим снаружи.

Однако детишки не поняли. Как им такое понять?

Детишки еще не видали утрат.

Детишки еще не видали, как рушится целый мир.


– Когда за мною пришли, я был уже на ногах. Ни страха, ни слез, ни дрожи.

Многие из солдат были еще мальчишками. Можно сказать, детьми. И, накачавшись наркотиками, с детской злорадной жестокостью избивали нас, насиловали женщин… Эти мальчишки сговорились называться «Палачами» и наслаждались своей работой от всего сердца. Детей проще простого сбить с толку. Они и не подозревали, что служат черным прихвостням белых из ОНЗ. Так Африка снова увидела черных людей, чинящих зло собственным братьям и сестрам.

Солдаты-мальчишки поставили меня в ряд прочих мужчин и женщин, в ожидании смерти стоявших у рва, устланного мертвыми телами. В то утро жребий пал на нас, и я вдруг задумался: может быть, эти, как ты назвал их, небесные ящерицы, против которых когда-то объединилось все человечество, уничтожили сами себя точно так же? Или лить кровь собственных братьев не свойственно никому, кроме человека?

Страница 55