Мифическое путешествие: Мифы и легенды на новый лад - стр. 47

– Это ведь и есть амброзия? – спросил он.

– Твои глаза становятся мудрее, – отвечал я. – Я и не знал, заметишь ли ты ее. Скажи-ка: что с нею следует делать?

– Ободрать кожицу, – сказал он, – сварить, растереть в кашицу.

– И?..

– И… смазывать раны, чтоб останавливать кровь.

– После того, как раны промыты. Только после того.

Тут мы умолкли: сверху донесся свист. По небу мчалось, скользило что-то похожее на колесо из серебристо-голубого металла. Пролетая под облаками, оно становилось белым, а миновав облако, тут же синело, сливаясь с небом. Позади этой штуки тянулись едва различимые глазом змееподобные щупальца.

Каген втянул голову в плечи.

– Чего тебе бояться? – удивился я. – Радуйся. Теперь это – машины белого человека.

– Я не из белых людей, – сказал он.

– Ты бел изнутри, – пояснил я, сожалея, что наношу ему такую обиду.

Однако Каген ничуть не обиделся. Может быть, не расслышал?

– Они остались после войны, – негромко заговорил он. – Они могут сами делать себе запасные части, и с помощью этих частей мы изменили свой мир. Начали ими пользоваться. Теперь мне думается: это они используют нас.

– Как же так? – спросил я, надеясь узнать от этого странного юноши что-нибудь новое для нашей пещеры.

Он почесал в затылке.

– Время от времени мне кажется, что наше собственное правительство стало куда опаснее пришельцев со звезд.

– Отчего же ты не пойдешь к вашим старейшинам и не скажешь им, что они ошибаются?

– Теперь я даже не знаю, кто управляет нами.

– Ваши стойбища так велики, что вы не знаете своих же отцов да бабок?

Каген ничего не ответил. Казалось, он страшно устал.

– Скоро ты отправишься домой, – сказал я Кагену однажды вечером, когда мы любовались луной. Дело близилось к полнолунию. – По-моему, тебе не хочется уходить.

Каген вздохнул, но тут же снова повеселел.

– А не можем ли мы сходить к Ладони Модимо, прежде чем я уйду?

Модимо – это Большой Бог, тот самый, кто создал всех остальных, а уж те, в свой черед, создали горы, и облака, и зверей, и людей. Ладонью Модимо мы называем пустошь, окруженную четырьмя продолговатыми, высокими скалами, торчащими из земли кверху, в двух днях пути от нашего стойбища. Для всех Людей это место священно, и каждые два года все наши семьи, рассеянные по саванне, сходятся там торговать и устраивать свадьбы. Ладонь Модимо – место немалой силы.

О Ладони Модимо Кагену рассказал я: в этом месте отец дал мне тайное имя, в этом месте я встретился с первой женой, ясноглазой Нелой, подарившей мне двоих сыновей и дочь, прежде чем ее забрала лихорадка.

Много раз Каген просил взять его туда. А я всякий раз отвечал: