Мифическое путешествие: Мифы и легенды на новый лад - стр. 38
Все они были сильны, загорелы и гибки, и я даже сделала ставку на то, что каждая благополучно ощенится детенышами.
Сама я не забеременела – но ведь и не хотела. Так ему и сказала, а он послушался. Койот да Кролик всегда друг с дружкой договорятся, если возможность есть.
План зародился и вылупился из яйца сам собой: спереть их талисман. Старая штука – вроде той игры с машинами: кто первый даст слабину? Ну, а Койот – он все игры ведет, как в старые добрые времена. Среди ночи – в Спрингфилдскую Среднюю, а оттуда уже с Мармеладом, порядком изъеденным молью чучелом попугая-жако из коллекции какого-то древнего учителя биологии, которое чья-то светлая голова в давние-давние времена посчитала вполне подходящим на роль буревестника-громовержца.
Так мы и отправились в Спрингфилд (по два часа за рулем, и меняемся) – я, и Койот, и Джимми Мозер, и Майк Хэллоран, и Джош Вик, и Сара Джейн, и Джессика с Эшли набились в мой пикап и сзади, и спереди. Койот настроил радио на что-то ритмичное и приложился к бутылке какого-то жуткого пойла без этикетки, вероятно, во рту его мигом сделавшегося одним из лучших шотландских сортов «с ярко выраженным торфяным ароматом». В кузове Джимми уговаривал Эшли с ним пообжиматься, пока ночной ветер треплет их волосы, а мимо, хоть на дворе и январь, мелькают один за другим светлячки. Эшли особо не возражала, и уж тем более не возразила, когда каждому захотелось потрогать ее живот, почувствовать, как там, внутри, шевелится ее малыш. Только раскраснелась вся, будто примула – даже пупок порозовел.
Пробираясь в спортзал, никто слишком уж не осторожничал. Пол баскетбольной площадки пищал под подошвами, все дружно хихикали, как будто над чьими-то шутками, хотя никто не шутил, а Койот все шипел:
– Допивай, допивай, – и сжимал мою руку, точно не в силах сдержать восторга.
Мармелад стоял на почетном месте, посреди праздничной повозки, весь из себя готовый к недолгому путешествию на большой, выпавший нам по жребию нейтральный стадион. Вокруг, вдоль берегов ярко-синего бумажного моря, висели гирлянды цветов из белого и желтого крепа. Сам Мармелад величаво расправил в стороны зеленые крылья, а в когтях держал огромный оранжевый шар из папье-маше, окаймленный «лучами» алюминиевой фольги, оклеенной золотистыми блестками. Громовержец сотворил этот мир, Громовержцу теперь им и править.
Едва завидев на лице Койота то самое выражение, я поняла: ни за что не позволю ему добраться до добычи первым. И бросилась вперед, помчалась к повозке – только пол под подошвами кроссовок пищит.