Миф тесен - стр. 12

Главное здесь – болезненная рационализация иррационального, схематизация естественного. В мире есть множество сил, совершающих зло, потому что оно им представляется благом. Разумным добрым делом, рациональным поступком. От ужаса иррационального зла конспирологи закрываются его рационализацией. Взорвать себя, чтобы отомстить неверным и попасть в рай, – это чушь. Вот деньги – это понятно, власть – это понятно, политическая интрига – тоже, нефть – это ясно и объяснимо.

Вот и требований в Волгограде, Бостоне, Нью-Йорке, Москве никто не выдвигал. Террористы по всему миру выдвигают требования, а раз их нет, значит, это спецслужбы вышли подзаработать. И бог с ним, что мир давно устроен не так. И ответственности давно никто на себя не берет, или берут не те, а беспомощная мелочь, а так пусть сами догадаются, пусть со всех сторон боятся. И это не только в Нью-Йорке. В южном Таиланде много лет идет исламистское восстание, убивают чиновников и учителей, и никто никогда не берет ответственности. Все и так правильно понимают. Но это ведь надо знать, а знания – обычно не сильная сторона конспиролога.

Понятно, почему многим хочется, чтоб вокзал и троллейбус, дома и метро взорвали ФСБ и Путин. Потому что если признать существование независимого от него зла – а Путин с ним борется, – по правилам силлогизма придется признать, что мы на стороне Путина, ну или он на нашей. А это для многих психологически невозможно – быть с ним на одной стороне.

К счастью, у нас не так много людей, способных встать на сторону любого зла, лишь бы против Путина. Но для гораздо большего числа проще два зла свести в одно, чтоб избежать неприятного силлогизма. И это, конечно, вполне устраивает маленьких воинов бога с гранатами на поясе. Мечта террористов – создать из России территорию тьмы. Где что-то все время взрывают, но непонятно, кто и зачем. Может, враги; может, делят чего между собой; может, мафия, националисты; может, КГБ, Путин, Газпром. В общем, там никому нельзя доверять, нечего там делать. Прочь оттуда.

Власти наши не часто бывают на желанной высоте. Но, чтобы не делить дом разума с одними чудовищами, мы подселяем к себе других.

Наконец у нас появилась национальная идея. Не было, и стала. Ни гроша, да вдруг алтын. Мы теперь знаем, для чего живем. Разумейте, языцы, и покоряйтеся: Россия – хранитель традиций. Не каких-то местных, этнических – вроде письма на бересте, вырезания свистульки из ольхи и здорового сна на еловом лапнике – этим кого удивишь, своя береста у всякого есть. А – мировых традиций, вернее – европейских, западных. Они промотали, а мы уберегли.