Миф о другой Эвридике - стр. 13
Все красоты отлично смотрятся с прохладной брони, под обдув свежего терпкого ветерка. Ради прощального лицезрения их Дроздов не полез в кабину БТРа, а остался на жёстком, но привычном металле. Рядом с ним, из солидарности-благодарности, сидят два сержанта его роты, два злостных нарушителя, из-за которых он задержался и добирается теперь до станции не с общей полковой колонной, а сам собою.
Полк на станции грузится в эшелон, чтобы покинуть (будем надеяться, навсегда) эти края. Эту войну. Война закончена. Всё – позади. Столько всякого позади!
Он задержался для того, чтобы вызволить с дивизионной гауптвахты двух своих сержантов-дембелей, пошлейшим образом арестованных ночью дежурным по дивизии возле продовольственных складов. Подпитым дембелям приспичило ещё водки, и они отправились на поиски знакомого кладовщика, который эту проблему мог решить.
С трудом убедив начальника гауптвахты, что виновные понесут суровое возмездие на новом месте дислокации, подписав ответственные документы, он забрал гуляк-сержантов, и теперь они сидят рядом, щурясь от весёлого солнца и вкусного ветерка. Насчёт возмездия – это вряд ли; сержантам через неделю домой. Навоевались пацаны. До отвала навоевались. В таких переделках довелось побывать с ними – не приведи Бог. Живы. Это – всё. Теперь – дорога – станция – эшелон… Живы.
Дроздов взглянул на часы. Чересчур они задержались. Там, наверное, погрузка уже вовсю идёт. Какая же погрузка без него…
– Эй! – крикнул он в открытый люк.
БТР затормозил, из люка высунулся водитель – щуплый солдат с внимательными козьими глазами. Первогодок.
– Ну-ка давай, прибавь ходу.
– Дорога узкая, товарищ капитан…
– Ничего. Прибавь ходу. Но смотри за встречными. Не зацепи. На поворотах особенно.
– Тарщкапитан, куда ему, чайнику, – вмешался кряжистый, белобрысый дембель, – Разрешите, я сяду. Прокачу с ветерочком, а?
– Отставить! – рыкнул Дроздов, – Прокатили уже. Спасибо.
Сержант потух, всё внимание сосредоточил на придорожных метёлках-цветочках. Другой сержант – чернявый, с тонкими чертами лица – был благоразумно молчалив и философично задумчив.
БТР продолжал путь уже порезвее. Встречные машины были редки. Издали видя грозное лбище БТРа, они съезжали на обочину, ползли медленно, осторожно или вовсе останавливались.
Дорога извивалась по холмам и мелким ложбинам. До станции оставалось всего километров десять.
Проехав очередную ложбину, БТР набрал приличную скорость и, не снижая её, въезжал на подъём перед поворотом за скальный слоистый вырост.
– Тупорыло ведёт, – тряхнул головой белобрысый сержант, – Слепой поворот на такой скорости… Опыта нет. Мне бы…