Миф Линкольна - стр. 7
– И чего же желает бывший президент?
– Я не вскрывал конверт. – Хей протянул пакет президенту. На лицевой стороне было начертано, что письмо предназначается лично мистеру Линкольну. – Я полагал, что пожелание мистера Бьюкенена следует уважать.
Президент страшно устал, а встреча с миссис Фримонт отняла у него остатки сил. Но ему было любопытно узнать, что же пишет Бьюкенен, которому в свое время почему-то так не терпелось оставить президентский пост. В день инаугурации, когда они ехали в экипаже из Капитолия, он во всем признался Линкольну. «Если вас так же радует ваш приход в Белый дом, как меня – возвращение в Уитленд, значит, вы по-настоящему счастливый человек».
– Можете идти, – сказал президент Хею. – Я ознакомлюсь с посланием мистера Бьюкенена, а потом отправлюсь спать.
Секретарь ушел, и Линкольн остался в одиночестве. Он вскрыл восковую печать на конверте и извлек из него два листа. Один из них был пергаментный, пожелтевший от времени, покрытый пятнами, высохший и хрупкий. Второй – из мягкой веленевой бумаги, недавно исписанный темными чернилами твердым мужским почерком.
Линкольн начал с послания на втором листе.
«Я оставляю Вам страну в крайне удручающем состоянии, за что должен принести Вам свои извинения. Моей первой ошибкой было заявление на инаугурации, что я не собираюсь баллотироваться на второй срок. Мотивы, руководившие мною тогда, были предельно искренни. Я не хотел, чтобы на мое поведение в качестве руководителя правительства воздействовало что-либо другое, помимо стремления достойно и верно служить моему народу и навсегда остаться в его благодарной памяти. Но получилось совсем не так, как я ожидал. Вернувшись в Белый дом в день принесения президентской клятвы, я получил запечатанный пакет, примерно такого же размера и формы, как тот, что вы держите в руках. Внутри пакета находилось послание от моего предшественника, мистера Пирса, вместе со вторым документом, который я теперь посылаю Вам. Пирс писал мне, что данный документ был впервые передан самому Вашингтону, который решил, что каждый президент должен передавать его своему преемнику, и каждый из них волен поступить с ним так, как пожелает. Мне известно, что Вы, как и многие другие, считаете меня виновником нынешнего конфликта, охватившего нашу страну. Но прежде чем осыпать меня проклятиями, прочтите, пожалуйста, этот документ. В свое оправдание я хочу сказать, что всеми возможными способами старался исполнять его требования. Я внимательно выслушал Вашу речь в день инаугурации. Вы назвали наш Союз вечным. Однако Вы выдаете желаемое за действительность. Многое совсем не таково, каким кажется на первый взгляд. Первоначально я не хотел передавать Вам этот документ. Более того, намеревался сжечь его. Но за прошедшие несколько месяцев, находясь вдали от суеты государственных дел и забот, связанных с общенациональным кризисом, я пришел к выводу, что от истины скрыться невозможно. Когда Южная Каролина вышла из нашего Союза, я официально заявил, что не исключаю того, что могу оказаться последним президентом Соединенных Штатов. Вы же, со своей стороны, публично назвали мое заявление нелепым. Возможно, со временем Вы поймете, что я не был таким уж глупцом, каким Вы меня, по-видимому, считаете. Теперь я убежден, что свято исполнил свой долг, хотя, может быть, был далеко не идеальным президентом. Каким бы ни был результат, я унесу с собой в могилу твердую уверенность, что всегда стремился к благу для своей страны».