Миф. Греческие мифы в пересказе - стр. 31

В личное подчинение к Аиду попали Эреб и Никта, а также их сын Танатос (сама Смерть). В преисподней имелась система рек со своими божествами, слишком мрачных и страшных для открытого воздуха. Главная – Стикс (ненависть), дочь Тефиды и Океана, чье имя и «стигийские» черты вспоминаются и по сей день, когда нужно описать что-нибудь темное, угрожающее и мрачное, что-нибудь адски черное и угрюмое. В Стикс впадали ФЛЕГЕТОН, пылающая река огня, АХЕРОН, река скорби, ЛЕТА, воды забвения, и КОКИТ – поток плача и стенания. Брата богини Стикс Харона назначили паромщиком, и покамест он ждал, опершись на шест, у берега реки Стикс. Он грезил, как однажды души целыми тысячами начнут стекаться на берега его реки и платить ему за перевоз. Этот день грядет.

Фуриям – рожденными из земли эриниям – Аид отвел в своих владениях место в самой темной сердцевине. Оттуда эта троица могла летать в любой уголок мира и вершить возмездие над преступниками, падшими достаточно низко, чтобы заслужить внимание эриний.

Со временем Аид завел себе питомца – исполинскую змеехвостую собаку о трех головах, отпрыска той чудовищной парочки, порожденной Геей и Тартаром, – Ехидны и Тифона. Звали пса КЕРБЕРОМ (но и на свое римское имя ЦЕРБЕР он тоже откликался). Кербер – тот самый адский пес, устрашающий неутомимый страж и хранитель преисподней.

У озера Лерна – одного из врат в преисподнюю – Аид разместил ГИДРУ, еще одно исчадие Тартара и Геи. Я уже говорил о кошмарных мутациях, какие случаются в парах у чудищ, и разница между Кербером и его сестрицей Гидрой – показательный пример. С одной стороны, пес с более или менее сообразным количеством голов – тремя – и изящным змеиным хвостом, каким можно вилять, а с другой – его сестра, многоглавая водяная тварь, которую почти невозможно убить. Отрубишь одну голову – она отращивает еще десять на том же месте.

Вопреки этим зоологическим непотребствам Аид пока был спокойным краем, и правил им бог, которому почти нечего делать. Чтобы в аду стало поживее, нужны были смертные. Созданья, которые умирают. А потому оставим Аида на некоторое время, пусть сидит на своем хладном адском троне и супится, столь же негостеприимный, ледяной и далекий, как планета, носящая его имя[62], и втайне клянет судьбу, что подарила власть над морями его ненавистному братцу.

Посейдон – совсем не такой бог, как Аид. Он бывал груб, буен, тщеславен, капризен, непоследователен, беспокоен, жесток и непостижим, как и океаны в его власти. Но бывал и предан – и благодарен. Подобно своим братьям и некоторым сестрам, он тоже склонен был к неутолимой похоти, глубокой духовной любви и всем остальным чувствам в промежутке. Как и все боги, он жаждал обожания, жертв, послушания и восхваления. Один раз друг – друг навеки. Однажды враг – враг навсегда. И Посейдон стремился к большему, чем огненные жертвоприношения, возлияния и молитвы. Он не спускал алчных, завистливых глаз с самого младшего из братьев, того самого, который теперь представлялся «старшим» и «владыкой». Коли понаделает Зевс слишком много ошибок, Посейдон будет тут как тут – и сшибет его с трона.