Миф. Греческие мифы в пересказе - стр. 19
– Вот тут. На травке.
Метида улыбнулась и взяла его за руку.
– У нас полно дел, Зевс.
– Но я тебя люблю.
– Тогда делай, как я говорю. Когда любим кого-то, мы всегда стремимся угодить ему, так?
– Ты меня не любишь?
Метида рассмеялась, хотя на самом деле ее поразил ореол величия и мощи характера, осенявший этого дерзкого юного красавца. Однако подруга Рея попросила ее обучить мальчика, а Метида была совсем не из тех, кто предает чужое доверие.
Целый год она учила его вглядываться в сердца живых и судить об их намерениях. Учила воображать и размышлять здраво. Искать в себе силы для того, чтобы остужать страсть и лишь потом действовать. Выстраивать замысел и улавливать, когда замысел следует изменить или оставить. Позволять голове править сердцем, а сердцу – завоевывать любовь окружающих.
Из-за ее отказа дать их отношениям сместиться в физическую плоскость Зевс полюбил ее еще сильнее. И хотя она никогда ему об этом не говорила, любовь эта была взаимной. Поэтому в пространстве между ними, когда б ни были они рядом, возникала некая искра.
Однажды Зевс увидел, что Метида стоит над здоровенным валуном и долбит по его плоской поверхности маленьким округлым камнем.
– Ты что такое делаешь?
– Толку горчичные зерна и кристаллики соли.
– Да ладно.
– Сегодня, – сказала Метида, – твой семнадцатый день рождения. Ты готов отправиться на Офрис и подчиниться судьбе. Вскоре появится Рея, но я тут кое-что задумала и надо успеть доделать.
– Что это в крынке?
– Смесь макового молочка и сульфата меди, подслащенная сиропом манны, – его дали мелии, наши подруги ясеня. Соединю все ингредиенты и встряхну. Вот так.
– Не понимаю.
– Смотри, вон твоя мама. Она объяснит.
В присутствии Метиды Рея изложила Зевсу замысел. Мать с сыном всмотрелись друг другу в глаза, глубоко вздохнули и принесли обет – сын матери, мать сыну.
Они были готовы.
Перерождение пяти
Полночь. толстая пелена, какую Эреб с Никтой набросили на землю, море и небо и тем обозначили конец дневных игрищ Гемеры и Эфира, укрыла мир. В долине высоко на горе Офрис Владыка Всего вышагивал туда-сюда, бия себя в грудь, беспокойный, несчастный. Кронос превратился в самого вздорного и недовольного титана из всех. Власть над мирозданием не дарила никакого удовлетворения. С тех пор как Рея – без всяких объяснений – изгнала его с брачного ложа, бежал Кроноса и сон. Без этого целительного бальзама настроение и пищеварение у титана, и так-то паршивые даже в лучшие времена, испортились напрочь. Последний из проглоченных младенцев, похоже, вызвал у него острую изжогу, каких не бывало от предыдущих пяти. Какая там радость всевластия, если живот крутит, а мысли слепо толкаются в густом тумане бессонницы?