Мидлмарч. Том 2 - стр. 17
– Нет, нет, – возразил мистер Толлер. – С Чешайром дело обстояло благополучно… у него все честно, без обмана, зато есть такой Сент-Джон Лонг – вот он из тех, кого называют шарлатанами: восхваляет какие-то неслыханные лечебные процедуры и, притворяясь, будто знает больше других, просто создает вокруг себя шумиху. Недавно ему якобы удалось извлечь ртуть из мозга одного больного.
– Подумать только! Допускать такое надругательство над человеческой натурой! – вскричала миссис Тафт.
После этого повсеместно распространилось мнение, что, если Лидгейту понадобится, он готов рискнуть натурами даже самых почтенных людей, а уж больничных пациентов и вовсе готов принести в жертву ради своих легкомысленных экспериментов. И разумеется, никто не сомневался, что он будет во что горазд «потрошить» покойников, как выразилась владелица «Пивной кружки». Когда пациентка Лидгейта миссис Гоби умерла (по всей очевидности, от болезни сердца с не очень четко выраженными симптомами), у него хватило безрассудства попросить родню покойной разрешить ему вскрытие тела, и весть об этом мгновенно облетела Парли-стрит, где проживала эта дама, пользуясь доходом, вполне достаточным, чтобы сделать вопиюще оскорбительной параллель между миссис Гоби и жертвами Берка и Тара.
В таком положении находились дела, когда в разговоре с Доротеей Лидгейт упомянул о больнице. Как мы видим, он мужественно переносил окружавшую его невежественность и враждебность, догадываясь, что к нему бы относились лучше, если бы не выпавший на его долю успех.
– Меня не заставят уехать отсюда, – заявил он во время откровенной беседы с мистером Фербратером в его кабинете. – В этом городе у меня есть надежда осуществить свои самые заветные планы; я практически уверен, что моих доходов хватит. Я собираюсь вести размеренный образ жизни; ничто меня теперь не отвлекает от дома и работы. И я все больше убеждаюсь, что сумею доказать единое происхождение всех тканей. Я упустил много времени – Распайль[9] и прочие идут по тому же пути.
– Мне трудно быть пророком в этой области, – сказал мистер Фербратер, задумчиво попыхивавший трубкой все время, пока говорил Лидгейт, – но мне кажется, вы сумеете преодолеть враждебность здешних жителей, если проявите благоразумие.
– Как мне проявлять его? – воскликнул Лидгейт. – Просто каждый раз я делаю то, что приходится. Я, как Везалий[10], бессилен в борьбе с глупцами и невеждами. Ведь не стану же я приноравливаться к дурацким домыслам, которые даже предугадать невозможно.
– Совершенно верно; я не это имел в виду. Я имел в виду всего две вещи. Во-первых, непременно постарайтесь как-то обособиться от Булстрода. Разумеется, вы можете по-прежнему продолжать вашу полезную деятельность, прибегая к его помощи, но не связывайте себя. Вам может показаться, что я предубежден, – не отрицаю, так оно и есть, – но предубеждение не всегда ошибка, оно возникает на основе впечатлений, так что его вполне можно назвать мнением.