Мгла над миром - стр. 14
Гравий заскрипел снова. Чародей молчал, не зная, что сказать.
– Что нам делать? – наконец спросила сестра.
– Для начала отнести мальчика в дом, здесь прохладно.
– Я имею в виду…
Аджит поднял племянника и покряхтел, устраивая поудобнее.
– Ох. Я знаю, что ты имеешь в виду. Дай мне подумать, хорошо? Всего неделю. Я что-нибудь придумаю. Обещаю!
– А за неделю ничего не случится?
– Не должно. Пока он растратил всю силу: пару недель Сах будет вялым, как после болезни. Потом да, сила вернется. Через луну или две.
Они умолкли, чтобы разговор не разносился по коридорам спящего особняка. Впрочем, спали не все: из крыла, где обитал советник, доносилась музыка.
– Что ты сказала Маузу? – спросил Аджит, когда они добрались до комнат сестры. Их обставили почти так же, как покои советника: шелковые занавеси скрывали стенные ниши, мебель была из дорогого черного дерева, а на масло для светильников, наверное, ушло состояние.
– Немного… Нам сюда, у Саха отдельная комнатка. Немного, – повторила она, когда маг опустил ребенка на кровать и укрыл его. – Что я скрываю тебя от мужа. Что не желаю тебя видеть, вот что. А о сыне ничего не говорила, только что он заболел. Еще – ты мне понадобился как целитель.
Аджит один за другим задувал светильники в комнате племянника.
– Плохо. Он может догадаться. И старик будет недоволен. Их… пониманию – едва ли пара лун.
– Старик?
– Верховный маг. Мне пора возвращаться: не хочу встречаться с советником. Ложись-ка ты тоже спать.
– Думаешь, я смогу уснуть? – Илайя потянулась за кувшином вина, но чародей мягко отобрал у нее чашу и убрал за спину.
– Положись на меня. Не хочу только, чтобы ты рухнула, где стоишь.
Сестра наконец-то улыбнулась.
– А я потом опять ничего не вспомню? Великая Матерь, Адж, ты опасный человек!
Чародей хотел было найти шутку в ответ, но так и не смог.
«Боги-боги… что же я делаю?»
Не то чтобы Аджит не знал ответа – просто гнал его, как гонят назойливого москита. Беда в том, что голос совести был настырнее и куда громче. Вдобавок ко всему чародей устал от безделья, солнце, хоть и осеннее, начало припекать, а настоящая мошкара лезла в лицо и под одежду.
«Что, если я ошибся? Если они не едут сюда, а наоборот удаляются? Сколько ждать прежде, чем отправиться на поиски?»
Неизвестно, сколько вопросов скопилось бы в голове мага, если б не охотничьи рожки. Звук отразился от песчаниковых скал, поплутал по роще и скатился к морю. Следом эхо принесло и отголоски собачьего лая.
«Думать будешь потом», – сказал себе чародей, пробираясь сквозь заросли и оглядывая кусты в поисках тропы. С тропой было туго. И он, и охотники оставили Прибрежный тракт с утра – какая охота вблизи от людных селений? Однако вельможи путешествовали верхом, и маг смирился, что если не хочет попадаться на глаза, мало-мальски приличные тропы нужно оставить им. Сверху наблюдать было даже удобнее.