Мга - стр. 63
– Данечка, солнышко моё, мальчик мой…. Я так соскучилась…
Мама стала совсем похожа на безумную, говорила, задыхаясь, с жутким присвистом, казалось, ей не хватало воздуха, и она пыталась, всхлипывая, втянуть его из окружающего пространства, вдруг ставшего космическим вакуум. Никита не выдержал, рванулся из её рук, грубо, дерзко, толкнул в бок с внезапной злой силой, которую сам не ожидал от себя. Кажется, сделал ей больно, мама непроизвольно охнула, схватилась сразу и за ушибленное плечо, и за вывернутое запястье. Но в глазах оставалось все то же безумие: она смотрела прямо на Никиту, но видела кого-то другого.
– Я не буду больше тебя заставлять, не буду, не сердись, – мама продолжала лепетать жалобно, все с тем судорожным присвистом, умоляла о чём-то, совершенно непонятном.
– Иди ты, – крикнул он, и выскочил из кухни. Вслед летел этот полушёпот-полусвист, слова сливались в один размазанный по воздуху ужас, уже теряя смысл, оставаясь просто звуком. Он выскочил на улицу, но тихий крик его, но совершенно чужой мамы преследовал ещё долго, отдавался до мельчайшей ноты в ушах, и мальчик побежал, куда глаза глядят. Просто побежал по улице, распугивая редких прохожих, словно спасаясь от погони.
Потом остановился, перевёл дух и набрал Касин номер. Непонятно зачем, но позвонил ей.
Оказалось, что Кит стоит прямо перед кинотеатром, поэтому не очень долго думая, выпалил:
– Пошли в кино.
Хлопнул рукой по карману, в нем брякнула мелочь и что-то зашелестело. Никита посмотрел на пятисотку и добавил:
– Приглашаю. Попкорн входит в программу.
Кася попыталась кокетничать:
– Ой, я же совсем не могу прямо сейчас…
Кит прервал её:
– Или ты немедленно придёшь, или приглашу кого-нибудь другого. И я совершенно серьёзно….
Видно, что-то появилось в его тоне такое, что подруга оставила свои жалкие попытки сохранить девичью неприступность и заторопилась:
– Да приду я, приду. Где ты?
Он назвал кинотеатр, отключился и плюхнулся на лавочку. Вытянул ноги и закрыл глаза. Думать не хотелось ни о чём.
– Привет!
Открыл глаза и увидел перед собой Касю. Её силуэт заслонил заходящее солнце, тень упала на Никиту, в разреженном свете он плохо видел её лицо. Оно размазалось неясным блином в этом странном закате. Сколько Кит просидел здесь на лавочке до её прихода? Он не знал.
Встал, солнце перевернулось, и лицо Каси снова обрело привычные и распознаваемые черты. Только смотрела она так, будто ожидала увидеть одного человека, а перед ей вдруг оказался совершенно другой.
– Ты…
Она казалась смущённой и выбитой из колеи.
– Ты такой….