Межлуние. Том II - стр. 42
Неужели ей все равно? Или же она сломалась?
Анна не оборачивалась, но все-таки с надеждой вслушивалась в завывания ветра, надеясь услышать торопливые шаги за спиной и знакомый обиженный голос, просящий подождать. Увы, ничего подобного не случилось.
Съехав по крутому склону, Анна сориентировалась и по-мужски широко зашагала по направлению к краю деревни. Благодаря познаниям матери, им удалось утаить от Каристоля столь мощный Каф, что в случае обнаружения, его бы непременно предали огню. Подозревала ли о существовании оружия Смотрительница? Очень маловероятно. Ее знания были весьма ограничены, а чтобы предположить, чем могла обладать Анна, что ей досталось по наследству, необходимо прочесть не одну дюжину книг. Библиотеки здесь, конечно же, не было. Так откуда Смотрительница узнала бы о Каф, способном перемещаться самостоятельно? Следовать за давой на удалении, будто на привязи? Род, к которому принадлежала Анна, обладал множеством секретов, недоступных никому более. Этот факт, без сомнения, и послужил основной причиной, почему они оказались здесь, вдали не только от Каристоля, а от деревьев вообще.
Могла ли прежняя Смотрительница предупредить преемницу о существовании тайного Каф? Наверняка имелись инструкции, предписывающие постоянный поиск неразрешенной к использованию древесины. Опять же, надо знать, где искать. Ни один обыск ни на одном из этапов по пути следования осужденных дав, не принес результатов. Не имея поводов для беспокойства, Смотрительница и не принимала в расчет угрозу прямого противостояния. Для нее Анна была молодой и гордой выскочкой, которую следовало поставить на место. Ее беззащитность была очевидной для любого неискушенного взгляда.
– Тварь! – прошипела дава и вспышка ярости затмила окружающий мир.
«Неужели она думала, что я ничего не замечу?» – эта мысль крутилась у нее в голове, не давая покоя.
Письмо запомнилось ей так, как будто оно до сих пор было перед ее глазами.
Отогнав видение, Анна втыкала лопату в дюну, опираясь не нее и взбираясь по крутому склону. Оказавшись на вершине, дава осмотрелась, выискивая ориентиры в постоянно меняющейся картине окрестностей. Ей не потребовалось много времени на поиски. Время от времени она навещала сакральное место и помнила, куда надо идти.
Продолжив путь, девушка подняла платок, защитив лицо от ветра, но ее глаза, блестящие над неровным краем, горели внутренним пламенем. Куда подевались сомнения? Где былая неуверенность? Перед ней было решение всех проблем. Видят Луны, настал тот день, когда приходится прибегать к крайнему средству. Она могла бы остановиться прямо сейчас, смириться с судьбой, с несправедливостью и жестокостью обличенных властью. Увы, уповать на милосердие и мудрость венценосных не приходится. Каристоль начнет задумываться о реформах только когда столица захлебнется в протестах, и пламя пожаров взметнется выше дворцовых крыш. Махаши сложит полномочия не раньше, чем остро заточенные вилы упрутся ее живот.