Межлуние. Том II - стр. 20
В обители шамана мелькнула красная вспышка и в сердце Тапивы появилась надежда. Ее отец обязательно успеет провести ритуал, и захватчики получат по заслугам.
Через многочисленные щели хижины замелькал красный свет. С каждым мгновением, наливаясь силой, он стал пульсировать, будто живой, наполняя мрак под крышей.
– Быстрее! – прохрипел верзила, с отчаянием всаживая топор.
Загнав орудие лесоруба глубже прежнего, ему пришлось навалиться всем весом, раскачивая рукоять, чтобы высвободить лезвие.
Стук топоров не смолкал, истязая Тапиву. Ее сердце бешено колотилось в груди, и она тянулась к отцу, не зная, как ему помочь. Мучительная беспомощность подрывала желание бороться, и только надежда на отца еще удерживала на краю пропасти отчаяния.
Хижина погрузилась во тьму, но лишь затем, чтобы в ней затеплилось, уже не угасая, багровое сияние.
Один из подручных верзилы уронил топор и со стоном схватился за голову. Его соратники остановились и вновь принялись за рубку, заработав быстрее прежнего. Тем временем несчастный издал нечеловеческий вопль и скорчился на земле, катаясь по траве и продолжая обхватывать свою голову. Пылающие алым кости проглядывали сквозь плоть и приносили ему неописуемые страдания.
Вздрогнув всем телом и задохнувшись от ужаса, верзила обратил внимание на свои руки, сжимавшие рукоять топора. Сквозь темную кожу начали проглядывать первые пятна света.
Нанеся два чудовищных по силе удара, он согнулся пополам и взвыл, прижав к телу ладони.
Не успела Тапива насладиться его болью, как раздался громкий треск. Лишившись необходимой прочности, сухая древесина надломилась и хижина покачнулась. Оцепеневшая и боящаяся вздохнуть девушка увидела, как надломился ствол, и ее дом, из которого так и не успел выбраться отец, накренился, отчего вниз посыпался мусор, и сорвались несколько вязанок, покрывающих крышу. Спустя один удар сердца, цепляя раскидистую листву соседних пальм, и распадаясь в воздухе на куски, хижина с хрустом рухнула на землю. Шум падения не смог заглушить пронзительный крик осиротившей Тапивы.
Одна из женщин прижала к себе девушку и закрыла ее рот рукой.
Вмиг выздоровевший верзила вскочил на ноги и с ликованием грязно выругался, сделав неприличный жест в сторону обломков, под которыми покоился шаман. После чего он наклонился над мертвым телом, все еще закрывавшем ладонями лицо.
– Соберите всех в одном месте! – скомандовал он и направился к центру деревни.
Дожидаясь, пока выживших самиру сгонят на поляну, верзила утирал пот, струящийся по голому торсу и ругался вполголоса.