Между нами война - стр. 113
– Давай, седлай своего скакуна! – крикнул он, шлепнув по Сириусу. Таррос вновь надел свою непринужденно – строгую командирскую маску. Она ловко прыгнула на коня. Командир отвязал вожжи и дал ей в руки.
– Спасибо. – тихо сказала Эрис, смотря на свои пальцы, одетые в грубые воинские перчатки из бычьей кожи.
– Я всегда готов прийти к тебе на помощь. – тихим голосом добавил он. Эрис слышала это. Казалось, они интуитивно чувствовали друг друга. Девушка, по привычке, невозмутимо замотала голову и красивое лицо в большую льняную ткань так, что остались видны только глаза – наподобие сарацинских пиратов или грабителей. Таррос наблюдал за ней. Он молча восхищался ее непревзойденным умением держаться в седле – тонконогий Сириус и стройная Эрис прекрасно смотрелись вместе.
Она развернула коня и направилась к своим. Алессандро подошел к Тарросу и обнял за плечи, помахав Эрис. Учитель Яннис только появился. Он, в отличие от других наставников, вел себя, как тень. Это было странно и непонятно – то ли это было связано с признанием, то ли со страхом перед командиром. Юниоры, построившись по двое, помахали руками и со своим знаменем выехали ровной колонной из широких ворот под ликование сан марковцев. Таррос стоял под ярким, слепящим глаза, солнцем и смотрел на них – простых, но волевых и отчаянных парней, главой которых являлась смелая и честная сопливая девчонка. Отчаившийся взгляд грустного Антонио провожал ее молча.
Уходящие олимпийцы оглядывались на фрески львов и бордовые колыхающиеся на морском ветру флаги – всё, казавшееся пугающим и необычным совсем недавно, стало родным, невосполнимым.
Эрис не оглянулась ни разу. Она не хотела показывать, что питает слабость в этот трогательный момент. Кони, со стуком копыт и лязганьем узд, шли спокойной рысью. Каннареджо переправлялись через город. На удивление, здесь то и дело ребят приветствовали узнавшие их группки простолюдинов, детей и даже женщин. Им это ужасно прельстило – они почувствовали себя народными героями.
Вот и закончилась приветливая Кандия, за ней начались густые оливковые насаждения. Возделываемые людьми земли издали казались причудливыми квадратами на ярком и модном восточном полотне. Серые горы в голубой дымке незыблемо возвышались над ним. Мимо их лиц с жужжанием пролетали медоносные пчелы, несущие в своих карманах обилие ароматной пыльцы, собранной из разнообразных изобилующих ею критских диких цветов – таких же щедрых, свободолюбивых, добрых и красивых как народ, обитающий здесь. Они всё шли под фырканье и топот коней, звон мух, шуршание травы и пение птиц, под веселую болтовню легкомысленного Атрея и смех разговорчивого Аннаса. Софос молчал, проглотив язык, словно боясь рассказать что-то лишнее. Никон со знаменем в руках был крайне серьезен. Казалось, будто бы он возвращается домой с войны. Впрочем, как и остальные.