Между нами - стр. 27

Я внимательно наблюдала за профилем Дэниела и видела, как напряглась его челюсть, когда он поднес стакан ко рту и сделал короткий глоток, все еще не глядя на меня и не признавая мое присутствие. Но он хотя бы слушал.

– Это правда. Дэниел, – его имя едва слышным шепотом сорвалось с моих губ, и моя рука даже потянулась к нему, но я вовремя одумалась и не прикоснулась к нему – как мне показалось, теперь уже все его тело пришло в напряжение.

Он испугался, что я коснусь его, или в чем дело?

Это было бы непозволительной ошибкой. Я интуитивно чувствовала, что он не тот человек, с которым можно позволить подобную небрежность.

Я начала испытывать отчаянье, потому что он мне не верил, а я не могла – просто не могла допустить, чтобы он думал иначе! Чтобы верил тому, чего не было на самом деле.

– Черт! Это так сложно – допустить, что актриса не трахается с богатеньким продюсером ради привилегий?! – Задетая полнейшим игнорированием с его стороны и моими тщетными попытками воззвать к голосу разума, не выдержала я.

Не сразу, но он все же повернул голову ко мне и посмотрел на меня продолжительным, ничего не выражающим взглядом.

Да уж, он это умел. Мне тут же захотелось, чтобы в полу была дырка, в которую я могу нырнуть.

– Для чего ты говоришь мне все это?

Обычно его голос и так не звучал особой теплотой, но сейчас он был не просто холодным, а сухим и острым от низкой температуры. Меня будто царапнули.

– Потому что… потому что я не хочу, чтобы ты думал о том, чего нет, – запнувшись всего раз, пробормотала я.

– А какое мне до этого дело, Микаэлла? – Он едва заметно повел плечом, оставаясь совершенно беспристрастным. – Не утруждай себя оправданиями передо мной. Это лишнее.

Несмотря на его задевающие слова, и его сдержанность – я чувствовала, просто где-то глубоко была уверена, что он злился. Дэниел был из тех людей, которые могли хорошо это скрывать. Хотя, я могла и ошибаться, и всего лишь выдавать желаемое за действительное.

Может быть, ему на самом деле было плевать.

Вот от этого было горше всего. Но я не хотела, чтобы он это понял. Не хотела, чтобы видел, как уязвляют меня его слова. Как его непробиваемость действует на меня.

Ничего не ответив, я постояла рядом с ним еще несколько секунд, в течение которых он хотя бы не делал вид, что я пустое место, а потом развернулась и ушла, смирившись с поражением.

Я не говорил с Микаэллой всю неделю, намеренно игнорируя ее, если только это не требовалось во время репетиций. Не раз я повторял себе, что это не мое дело, что отношения Хамфри Старка с актрисами постановки меня не касается, но суть в том, что я лгал сам себе. Пытался обмануть себя, и злился. Злился на нее, потому что водила меня за нос, изображая обиженную невинность. Злился, потому что поверил и дрогнул перед ней, когда увидел, как истязает себя в зале; смягчился, когда рассказывала о своей мечте танцевать, сидя на моей кухне.