Между нами цунами - стр. 5
Я, не глядя на его лицо, разворачиваюсь и быстрыми шагами, практически бегом, скрываюсь в женском туалете. И через пару минут, чтобы не столкнуться с Артемом на выходе, сбегаю к своей компании. Не хочу использовать этого парня и давать ему ложные надежды. Что-то мне подсказывает, он хороший человек. И он этого не заслуживает.
***
Сбегающая Карина, которую волнуют чьи-то чувства – это что-то новенькое. Может в стакане владельца ореховой задницы с заиканием были молекулы доброты? Так они мне ни к чему. Ребячество, но я решаю еще и прополоскать рот от нечисти, чтобы вернуть себе привычную сучесть. Она – мои золотые начищенные доспехи, скрывающие все подробности моей дерьмовой жизни.
– Карина, ты уже видела брата Киры? – прилипчивая имитация подруги Ленка неестественно возбуждена и выглядит еще большей идиоткой, чем есть на самом деле. Она хватает меня за рукав белого пиджака, а я демонстративно скидываю ее руку. Подруга подругой, а заляпать новую одежду не хочу. – Там ходячий тестостерон, хоть трусы выжимай. У меня на него сегодня большие планы.
Беру чистый стакан со стола, наливаю в него газировку и чуть отхожу от шумной компании. Рядом встает мой псевдо парень Макс. Нет, он классный. Мой первый мужчина. Мы с детства друг друга знаем. Я его по-своему люблю. Только вот я ему не нужна. И он никогда этого не скрывал. Но мне так хочется вырваться из-под родительского гнета, что я готова исполнить их волю и выйти за него замуж. Как только они от нас отстанут, разведусь и уеду в далекие края, толькоНО сначала заработаю подушку безопасности, чтобы строить новую жизнь не с голой задницей.
Следом за Максом к столу трусит его обожаемая Кира, напялившая на себя короткое черное кожаное платье и сапоги-чулки под змеиную кожу. Они продолжают держать меня за дуру, будто я не замечаю их растрепанный вид? Как же я устала от бесконечного фарса собственной жизни. При воспоминаниях о последней своей ночи в доме Макса меня передергивает, отвращение заполоняет рассудок, а доспехи начинают противно скрипеть и больно натирать голую кожу. Внутри поднимается ненависть и к Максу, и к Кире, и к моему безобразному миру роскоши, за закрытыми дверями которого достопочтенные меценаты и большие люди снимают с себя маски и становятся теми, кто они есть. Больными ублюдками, для которых нет ничего святого.
Но Макс – мой ближайший билет на поезд в самостоятельную жизнь. И в этом билете только одно посадочное место. Отдавать его Кире, Глаше, Маше и любой другой охотнице за его деньгами я не собираюсь. Пусть развлекается с ней мальчик, мы оба знаем, что сделаем все, как скажут родители. Мы заложники нашей сытой мажорской жизни. На самом деле мы никто. Марионетки в руках наших семей.