Между морем и ветром - стр. 22
– Костя у нас всегда сох по Алёнке, но та или не замечала или делала вид. А тут как–то спонтанно вышло, что я пошла к Севе ночевать, а они остались вдвоём. Ну, частично из–за этой парочки я и удалилась. Клянусь тебе, вообще в сторону этого очкарика – на тот момент я его про себя по–другому даже не называла! – не смотрела! Вот тебе крест!
– Да верю я, верю, – пережёвывая бисквит, отвечала подруга без особого энтузиазма, постоянные отклонения от основной темы разговора ей уже поднадоели.
– Отель там крайне мерзкий, всё жутко серое: и полотенца, и простыни, и вообще. Антиромантическая обстановка, вот прямо как специально, чтобы, не приведи Господь, никто не переспал.
– Всё интереснее и интереснее, – проворковала Юля, не отрывая взгляда от лица подруги. – То есть ничто не предвещало беды. Ой, любви!
– Ага. Он был таким заботливым, внимательным. Вообще не могу сообразить, что там сработало, ты ведь знаешь, я никогда не плюхалась к мужикам в постель, даже самым крутым и обалденно сексуальным. А здесь… до сих пор сама не понимаю, вот честно. Это сейчас я знаю, какой Сева классный, и умный, и заботливый, но тогда он мне даже не нравился! Я вообще не смотрела на него как на мужчину до той ночи. Вот ни капельки, – в десятый раз подряд начала оправдываться Ксюша.
– Но вы переспали. Или я что–то неправильно поняла? – Юлька нахмурилась и вцепилась в светло–русую косу, принялась накручивать кончик на палец, как всегда делала, пытаясь собраться с мыслями.
– Да правильно ты всё поняла, правильно, – Ксюша, пять минут назад подскочившая со стула и метавшаяся всё это время по кухне, наконец вновь опустилась на своё место. Сделала глоток шампанского. Выдохнула шумно. – Всё было очень и очень странно. Я чувствовала себя в его присутствии так же комфортно, как если бы в этом номере со мной была ты, а не малознакомый парень. Он такой, знаешь, тактичный–претактичный, предугадывает едва ли не каждое твоё телодвижение, поэтому не испытываешь неловкости или чего–то ещё из этой области.
– Прикольно. Вот тебе и ботаник. Мозги–то использует по назначению, – расщедрилась на похвалу Юлька. – Пока он мне нравится. Давай дальше.
Ксюша на минуту замолчала. Ей одновременно и безумно хотелось поведать сокровенное, и в то же время замолчать какие–то моменты, слишком интимные, глубоко личные. Но ей нужно было мнение человека, который знал её лучше её
самой. Слишком глубоко она погрузилась в океан чувств, чтобы выплыть без посторонней помощи, слишком далеко заплыла, потеряла ориентиры.
Решение пришло: максимальная откровенность.