Между мирами. Том 3 - стр. 81
– Нет, конечно. Все должно быть тихо. В безлюдном месте.
– Класс, – вырвалось у меня. – Прийти в людное, потом уведут в тихое. Предлагаю не ждать, а то твои друзья уже вовсю нервничают.
Прямо в кармане я снял предохранитель, повернув стопорное кольцо на «шершне». Коняев рассчитался за всех троих. Нечего жадничать, когда за такие деньги продаешь почти что друга.
Заметив, что мы начали собираться, троица за соседним столиком также пришла в движение. Мы уже шли к вешалке, а они, бедные, старались привлечь внимание исключительно официанта, чтобы произвести расчет. И при этом не бросаться в глаза остальным.
Самое забавное оказалось в том, что именно с ними официантка, добродушная женщина в возрасте, решила поговорить. Я уже надевал пальто, когда услышал, как она расспрашивает их о том, почему они практически ничего не съели.
Мы нарочно не спешили. Мимо прошел Алан и спросил, все в порядке. Договорились, что он выйдет после троицы. Поэтому он мастерски отвлек официантку и позволил тем выйти за нами.
Они держались на небольшом расстоянии от нас и шли неплотной группой. Коняев шел впереди, чуть поодаль двигался Дитер, а я в паре шагов от них двигался, сжимая в кармане «шершень».
По улице туда-сюда сновали люди и не было ни одного переулка достаточно темного и безлюдного, чтобы хитрость и коварство с одной стороны схлестнулись с благими силами сопротивления с другой. То есть, с нами.
Я шел, не оборачиваясь до тех пор, пока мы не ушли в узкий, едва ли больше полутора метров шириной, проход между домами. Дальше начинался двор, отгороженный высокими воротами.
– Простите, господа, – громко произнес Коняев. – Но так было надо.
«Шершень» я вытащил мгновенно, когда встал вполоборота левым плечом к троице, которая нас преследовала. Теперь они встали плотно, полностью перекрыв нам проход. К тому же мы расположились довольно далеко от оживленной улицы.
– Второй нам не нужен, – произнес один, и я тут же вскинул руку, нажав на кнопку.
Оружие коротко прогудело и выпустило смертоносный шарик. Десять метров до цели – промахнуться очень сложно, даже из «шершня». Снаряд просвистел в воздухе и угодил в рот тому, что стоял посередине.
Щелкнул сломанный зуб, но то была меньшая из бед. Шарик вошел глубоко, пробив мягкие ткани. Мужчина сперва приложил ладонь к губам, тогда как я выбирал себе вторую мишень, потом начал кашлять, забрызгав кровью своего соседа справа, принялся одновременно с этим пытаться вдохнуть, но безуспешно.
К этому времени следующий мой выстрел прошел вскользь по лицу левого – глубокая царапина моментально закровила, превратив раненого в настоящее чудище. «Шершень» накапливал заряд для третьего выстрела, а ошарашенный, оплеванный и испуганный преследователь даже шагу не мог ступить, потому что тот, что был с простреленным ртом, вцепился ему в ногу и уже бился в конвульсиях.