Между мирами. Том 2 - стр. 64

– Сочувствую, – вздрогнул я. Слишком о личном зашел разговор.

– Я бы подался куда-нибудь на юг. Но вот это все оставить просто так не могу. Никак не могу. Хоть личность меняй! Да нельзя, незаконно.

Я услышал, как льется коньяк, и решил, что мне больше не надо, о чем и предупредил.

– Не повредит, – прозвучал ответ и мне все равно добавили. – Вот, собственно, о себе я рассказал. Теперь твой черед.

– Если только кр… кратко, – еле выговорил я.

Неожиданно крепким оказался коньяк. Я приоткрыл рот, стараясь дышать через него, чтобы избавиться от паров, а попутно присоединился к поеданию дичи. И вдобавок расстегнул воротник рубашки.

– А что это вообще?

– Утка. Вчерашняя. Сегодняшние еще не ощипаны.

– М-м… Вот я, как твои утки. Только наоборот.

– Хорошо сказал! Но лучше тогда поподробнее.

– На прошлой неделе я был без ничего, вчера утром – с хорошей работой и перспективами. А вечером – едва живой, без работы и перспектив. Да еще в истории нехорошей.

– Насколько нехорошей? – полюбопытствовал незнакомец, запивая утиное мясо коньяком.

– Настолько, что я вместо столицы сижу у тебя. А сколько времени, кстати? Девять?

– Шесть, – с набитый ртом ответил охотник.

– Мы пьем коньяк в шесть утра? – я резко развернулся в кресле, чтобы посмотреть на столь невозмутимого алкоголика.

Тут же засаднило кожу под бинтами, и я схватился за ребра.

– Что с тобой такое? – он тоже повернулся ко мне.

Я в первый раз внимательно посмотрел на человека, к которому приехал прятаться. Сперва мне подумалось, что коньяк ну очень крепкий. Но убедившись, что никакая алкогольная пелена не застилает мои глаза, я убедился, что охотник очень сильно похож на меня. Нет, не стопроцентное сходство, но настолько большое, что нас легко спутать.

– Я тебе что, картина в галерее? – поинтересовался он не слишком вежливо для прежде гостеприимного хозяина.

– Ты не видишь разве? Сходства между нами.

– Может быть, и чего такого? В Империи наверняка есть с десяток похожих на меня людей.

– Но не настолько, – запротестовал я. Как будто в зеркало глядел! – Я – Максим Абрамов, – и протянул над уткой правую руку.

– Я сейчас же звоню Трубецкому. Это уже не смешно.

Он поставил недопитый коньяк на столик, встал, отряхнув охотничий костюм и посмотрел на меня.

– Ты сейчас не шутишь ведь? – он показал на бинты, видневшиеся из-под воротника.

– Нет. Никаких шуток. Не в моем состоянии.

Охотник поскреб затылок, встал между мной и камином и выбросил вперед ладонь. Я пожал, и он крепко вцепился в нее.

– Раз ты не шутишь, я тоже Абрамов. Только Максимилиан. Максимилиан Бернард.