Между клизмой и харизмой - стр. 35
– Привет, армяшка! – Странно, но Ярдов не был в гневе. – Читал, что про меня написали в газете? Еще вчера про меня судачили лишь лучшие люди города, а теперь меня знает каждая собака. Это крутой пиар. Молодец! Списываю с тебя долг. Живи, сука!
Между копчиком и лопатками у меня зачесалась спина. Я почувствовал, как исчезает горб.
Нет бани – нет идеи
Не стремись прежде времени к душу,Не равняй с очищеньем мытье,—Нужно выпороть веником душу,Нужно выпарить смрад из нее…Владимир Высоцкий
В бане не только смывают грехи и лечат душу. В бане проводят собрания, ведут переговоры, заключают сделки. Мозгуют и трут начистоту. Без лишних глаз, без лишних слов, без исподнего. В русской бане рождаются идеи. Порой необычные…
– Поддай, слышь, парку!
– Sorry?[6]
– Не русский, что ли? А крест зачем нацепил православный?
– I’m greek. Orthodox[7].
– Грек? – В сауне гранд-отеля «Европа» Ярдов впервые узнал, что греки тоже православные. – Любишь баню?
– Lubish. – Грек был тощ и белес, вроде и не грек вовсе. От ярдовских расспросов он втянул голову в плечи и стал еще мельче.
– А в России что делаешь?
– Еquipment, ravioli[8]. – Грек кое-как объяснил на смеси русских и английских слов, что продает оборудование для производства равиолей, которое после нехитрых переделок может производить пельмени и вареники.
Наутро после знакомства с греком Ярдов вызвал меня к себе и рассказал сон. Ему приснилось, что в шахтерском поселке, в бурьяне за отчим домом, на ветру скрипела кривобокая черная баня, до окон вросшая в землю. И к бане приближался тощий и белый, как пар, человек. В руках он нес липовый веник и горшочек с жаркими пельменями.
– Сон, прикинь, вещим оказался. Вчера я с ним мылся в бане.
– С кем?
– С греком. – Ярдов на миг задумался, а потом спросил:
– Жена твоя лепит или покупает пельмени?
– Покупает, конечно. Когда ей лепить с тремя детьми?
– Даю тебе неделю, нет, три дня, срочно исследуй мне рынок пельменей: кто, что, сколько, почем? – Ярдов, когда замышлял новый проект, излучал ярость и нетерпение. – Продам магазины, займусь производством. В пельменях навара больше.
Из исследования, проведенного на скорую руку, выяснилось, что славный наш город не доедает в день аж триста тонн пельменей. Вот такой вот отложенный спрос. При этом чуть ли не три четверти потребляемого продукта лепится вручную. Неизбалованный наш потребитель имел крайне куцый выбор: пельмени «Богатырские» да вареники «Студенческие». И все это в заиндевевших картонных пачках, которые надо было встряхивать, чтобы проверить, не слиплось ли содержимое.