Между избранными и изгоями - стр. 4
Рабочий день закончился, Виолетта переоделась и пошла домой. Ее не тревожила сложившаяся ситуация с Грушей и она не придавала никого значения небольшим неудобствам, которые иногда возникали при появлении Мамикона Гамлетовича: неловкое молчание, пустой невидящий взгляд сквозь Грушу, уход из ординаторской…
"Наплевать мне на него и на его жизнь. Да и вообще на всю его семью…" – говорила сама себе Виолетта. Но по дороге домой подумала: "А вдруг Стас когда-нибудь за мной на работу заедет и ему кто-то скажет, что Груша за мной ухаживает? Конечно, он подумает, что я каким-то образом зависима от этого придурка, и поэтому позволяю ухаживать и все такое. Может маме все рассказать? Если она в хорошем настроении, то что-нибудь посоветует…"
Виолетта вошла в квартиру, в коридоре стояла мать.
– Привет, мам, я хочу тебе кое-что рассказать.
– Что случилось?
– На работе женатый мужик уже давно в меня влюблен. У него трое детей и жена. Он мне вообще-то не нравится…
– Так скажи ему: пусть вернется к жене и детям.
– Говорила и угрожала…
– Скажи тому молодому человеку, Стасу, с которым ты встречаешься. Пусть поговорит с ним.
– Это же на работе, мам, поэтому я не хочу Стаса в эту ерунду впутывать.
– Виолетта, дочка, не сейчас. Дай мне какое-нибудь обезболивающее, голова болит, – ответила мать.
"Вот и поговорили", – подумала Виолетта, достала из шкафа в коридоре коробку с таблетками, нашла нужный препарат и дала матери.
С раннего детства Виолетта запомнила одно простое домашнее правило: если мама сказала, что у нее что-то болит, то разговаривать с ней больше не надо. Обычно, когда у Виолетты появлялись вопросы, она обращалась к отцу, так как у матери постоянно что-нибудь болело. Иногда дочь с матерью разговаривали по душам, но случалось это очень редко, когда мать была в хорошем настроении.
Отец был старше матери на двадцать с лишним лет. Виолетта родилась, когда ему было пятьдесят два года. Мать и отец познакомились в автопарке, где он работал водителем автобуса, а она устроилась туда в отдел кадров. Отец был разведен, а мать (ей тогда было около тридцати лет) до этого никогда не выходила замуж. Виолетта не слышала от родителей рассказов о том, как они познакомились, влюбились, поженились… Ей не на что было жаловаться, и она не могла сказать, что ее не любят. Родители всегда обеспечивали дочь всем необходимым: покупали все, что имели ее сверстники; всегда праздновали ее день рождения; если она просила деньги на кино, новый телефон, на подарок для одноклассницы – они никогда не отказывали ей. Но порой, особенно в дошкольном возрасте, маленькой Виолетте казалось, что она им чужая: как будто они вовсе не ее родители, а она не их дочь; ей не хватало какого-то тепла, любви и радости в отношениях. Конечно, она знала что мама и папа – ее родные родители: у нее были мамины темно-фиолетовые глаза и рыжие волнистые волосы, как у отца. Но все же иногда возникало чувство, будто бы она живет в чужой семье, и что в ее жизни должно происходить все по-другому, а не так, как сейчас. Словно она проживала чужую жизнь, а не свою.