Между избранными и изгоями - стр. 27
Бабка молчала да глазами хлопала.
"Коли старушка шепотом говорит, значит, в доме еще кто-то есть", – подумала Евдинья и тихонько начала ее расспрашивать:
– Кто эти люди, бабушка? Пока не узнаю – никуда не пойду. Мне знать надобно, ведь они ко мне свататься приезжали. В доме еще кто-то есть?
– Нету никого. Уехали они все. Только однорукий конюх в конюшне живет. В дом ему не велено заходить. Пойдем, тебе дом покажу, сама все поймешь.
В первой комнате стояли стол и лавки, большая печь, дрова да разная кухонная утварь. Вторая комната была намного больше: столы и лавки вдоль стен, на столах канделябры со свечами, а на стенах картины висят.
– Жрут они здесь и веселятся, – тихо сказала старушка и открыла дверь в следующую комнату. Оттуда навозом завоняло. В углу, у окна, стол стоит, на нем нож лежит. Под столом ворох белья, а посередине комнаты стоит огромная чурка, в ней топор воткнут. Молча прошли. Следующая комната была как кладовая царицы: вся уставлена сундуками и по стенам платья да наряды женские весели. На стенах следующей комнаты висели ружья и всевозможные ножи, сабли, кинжалы и на полу стояло несколько сундучков. Дальше прошли, в следующей комнате стояло десять кроватей: над спинкой каждой кровати на стене висела мужская одежда. В седьмой комнате стоял стол, пара стульев и две кровати, а стены были коврами да мужской одеждой завешаны.
– Вот здесь их атаман почивает, – сказала старушка, указав пальцем на дальнюю кровать.
– Накорми меня, бабушка, я ведь не знаю, сколько времени в лесу пробыла, – попросила Евдинья.
Вернулись в первую комнату. Старушка поставила перед ней тарелку с кашей и ломоть хлеба. Евдинья пока ела, рассказала, как сюда попала. Когда старушка налила себе и ей горячий травяной отвар, Евдинья начала ее расспрашивать.
Выяснила, что не напрасно слухи о странных сватах по краю гуляют. Один человек у них за главного – атаман, и слушаются его остальные одиннадцать беспрекословно. Старушка попала сюда очень давно, сама уже не помнила, сколько лет назад.
Была она когда-то в няньках у дочки помещика. Жена у него рано померла, и девочка любила няньку как мать родную. Когда девицу замуж выдавали, заартачилась она: "Без няньки не поеду!.." Взяли с собой няньку: она тогда не такая старая была, как сейчас. Когда в этот дом приехали, невесте голову отрубили и свиньями скормили. "Эта баба не молодая уже – бежать побоится, – сказал тогда атаман. – Пусть живет, будет нам жрать готовить да стирать". С тех пор старуха и живет у них в услужении: еду готовит, печь топит, стирает, прибирает…