Междисциплинарные проблемы средового подхода к инновационному развитию - стр. 42

, что именно в современной постнеклассической науке (ориентированной на конвергенцию естественнонаучного и социогуманитарного знания, на их синергетический коммуникативный диалог) возникает новая интерсубъективность как своего рода субъективность второго порядка. В контексте становления неклассической науки, в фокусе которой находились прежде всего проблемы квантово-релятивистской физики и ее интерпретации, это понимание интерсубъективности нашло свое выражение в высказывании Н. Бора, связывающем в одно автопоэтическое контекстуальное целое экспериментальную ситуацию наблюдения (измерения) и ситуацию интерперсональной коммуникации. Согласно Н. Бору, эксперимент это ситуация инструментального приготовления и наблюдения устойчиво воспроизводимого явления таким образом, что мы можем осознанно коммуницировать наши знания о нем и психические состояния другому с тем, что бы он смог воспроизвести эту ситуацию приготовления, наблюдения и сообщения. Именно поэтому уже на этапе становления неклассической науки проблема объяснения как ее характерная и ключевая характеристика оказалась с необходимостью дополненной проблемой понимания, (прежде всего проблемой понимания квантовой механики), в философском измерении напрямую ведущей к проблеме трансцендентального субъекта науки «как медиума коммуникации» (Б. В. Марков) А потому и как носителя трансцендентальной рефлексии.

Но здесь мы уже вплотную сталкиваемся (теперь на трансдисциплинарном уровне) с проблемой сознания (осознания) на уровне ее интерсубъективности. Как пишет Апель, «…очевидность сознания, которая всегда моя, благодаря взаимопониманию посредством языка преобразуется в априорную значимость высказываний для нас и потому может считаться априори обязательным познанием в русле консенсусной теории истины. Благодаря имплицитному или эксплицитному включению такой очевидности сознания в парадигму языковой игры в известной степени был установлен аргументативный смысл достоверности представлений любого сознания для коммуникативного и интерпретативного сообщества. Но ведь на установлении смысла при коммуникативном синтезе интерпретации – а уже не синтезе апперцепции – и основан «высший пункт» (Кант) семиотически трансформированной трансцендентальной философии».[58]

В этом месте моих рассуждений важно обратить внимание на еще одну характеристику неклассической и постнеклассической науки. А именно, что присутствие наблюдателя как коммуникативного посредника, на которого возлагается интерсубъективная функция порождения совместно разделяемого смысла, ко-рефлексия смысла, импликация смысла, «аргументирования вообще» (Апель) с необходимостью есть присутствие наблюдателя, наделенного сознанием, способностью к осознаванию. Наблюдатель – ключевая фигура всех мысленных экспериментов, языковых игр (Витгенштейн), дискурсов неклассической и постнеклассической науки. В первой он присутствует как включенный наблюдатель, наблюдатель-участник, как уже говорилось, в контекстах квантово-релятивистской физики. Что касается постнеклассики, то здесь он присутствует в конструктивистских дискурсах автопоэзиса (Ф. Варела, У. Матурана), «теории обществ» Н. Лумана, кибернетики второго порядка фон Ферстера, синергетики процессов наблюдения (В. И. Аршинов, В. Г. Буданов). Еще раз подчеркнем, что во всех этих дискурсах явно или неявно подразумевается, что эти субъекты-наблюдатели находятся в состоянии