Меж двух мундиров. Италоязычные подданные Австро-Венгерской империи на Первой мировой войне и в русском плену - стр. 7
. Фактически в его цели не входила «германизация» собственно империи, но «только» ее сложного государственного аппарата. Однако на территориях, более или менее отдаленных от Вены, где господствовали другие языки, введение в обиход немецкого, хоть и ограниченного использованием исключительно в учреждениях, неизбежно звучало как попытка центра притеснить окраины. Протесты, вызванные «лингвистическим» указом, приобрели характер национальной и культурной защиты, образовав сложный комплекс претензий, выдвигаемых отдельными общинами в противопоставление немецкому господству.
Эти аргументы стали оружием, которое применяла, в первую очередь, многоязычная и космополитическая аристократия, беспокоившаяся из-за вмешательства центра, ставившего под угрозу ее контроль над государственными службами, где еще порой действовала система наследования должностей. Обязательность знания немецкого языка для всех государственных служащих представляло для них неприемлемое вторжение в местные прерогативы. Сформировалась энергичная консервативная оппозиция, воодушевленная дворянско-феодальной элитой, носительницей локальных интересов, противящейся любой форме централизма. Поднимая вопрос о лингвистической проблеме и о более-менее укорененных местных отличиях, эта оппозиция оказалась способной объединить разные социальные слои и интересы под одним своим национальным знаменем, распространяя протест за пределы узких границ привилегированных классов и придавая значимость территориальным реалиям, которые часто имели старинные и хорошо сохранившиеся общественные механизмы. Это было преддверием следующего столетия, когда язык стал самой мощной подпиткой национального сознания[10].
Французская революция и наполеоновское землетрясение, бурление идей либерализма и национализма сильно повлияли на многоэтническую монархию. Империя Габсбургов вышла победительницей из военного столкновения и возросшей территориально благодаря приобретению после Венского конгресса земель, которые прежде составляли Венецианскую республику, а теперь стали частью нового Ломбардо-Венецианского королевства. Однако на самом деле с того момента империя должна была противостоять всё более нарастающей угрозе национальных притязаний, с одной стороны, и конституционных требований – с другой, что ставило вообще под вопрос абсолютную монархию. К этому добавлялись международные угрозы, прежде всего – Пруссии, претендовавшей на роль гегемона в обширном немецкоязычном пространстве. Революция 1848 г. серьезно пошатнула основание Габсбургского государства. Два главных очага революции вспыхнули в Венгрии и в итальянских владениях Австрии, но потрясена была вся империя, от Милана до Праги, от Будапешта до Венеции: баррикады доходили также до Вены. Национальные устремления переплетались с либеральными претензиями, наследием французского революционного духа.