Меж двух миров - стр. 38

– Есть ли среди этих шести фотографий ваша цель? – поинтересовался комиссар.

– Фантом? Да. По сведениям нашей группы в Тунисе, он ведет себя подозрительно. Почти не перемещается и больше не разговаривает по телефону. Как если бы все уже было готово и ему осталось только перейти к действию.

– Фантом. Неплохая кличка для вербовщика ИГИЛ.

Парис бросил взгляд на шесть вывешенных на стене портретов.

– Которую ему осталось носить недолго – мы вот-вот до него доберемся. Перед тем как он исчез с радаров, по нашей последней прослушке мы поняли, что он избавился от двух ближайших пособников.

– Избавился?

– Сомневаюсь, что мы когда-нибудь еще услышим о них, если это то, о чем вы хотите знать. Что для нас скорее хорошо. Это, возможно, наша единственная возможность наконец идентифицировать его. Если повезет, он сам явится вербовать людей, а по имеющейся у нас информации, есть большая вероятность, что он собирается делать это в «Джунглях» Кале. К сожалению, никто из посторонних не может туда и шагу ступить – его сразу развернут; отсюда наша заинтересованность в контакте внутри лагеря: Мерль и его «No Border».

– Хорошо, я позвоню в судебную полицию Кокеля и передам, что вы их навестите. Поскольку Мерль – ваш осведомитель, разумеется, вам и идти по следу.

Пузатый Парис опустил взгляд, но носков своих ботинок увидеть не смог.

– Я вот уже десять лет не работаю на местности, мсье.

Комиссар вздохнул.

– Вы преследуете Фантома с тех пор, как я заступил на службу, и сегодня я по-прежнему не могу поздравить вас с тем, что вы близки к цели, – миролюбиво начал он. – Значит, поезжайте в Кале, как солидный турист снимите номер в гостинице, пригласите к себе Мерля, покажите ему шесть имеющихся в нашем распоряжении фотографий, пустите его по следу и ждите. Валяться в гостиничном номере – это ведь вам пока по силам? Вытащите парня из этого сраного дела о поножовщине и верните к работе.

Взгляд Манон подробно останавливался на каждой детали отцовского кабинета, как если бы она заново открывала его для себя. Только здесь, в доме своего детства, она обретала подобие успокоения. У нее за спиной тихонько скрипнул пол. Манон обернулась, улыбнулась матери и продолжила осмотр комнаты, как не раз делала в детстве.

– Думаю, Жад скоро уснет.

– Ты устроила для нас королевский ужин, мамочка. Любой рухнул бы после такого.

Манон задержалась возле одной фотографии и прикоснулась к рамке пальцем.

– Это была его любимая, – шепнула мать.

– Сомневаюсь. Папа ненавидел, когда его фотографируют.

Бремя недавней кончины отца удерживало ее в этой жизни, как якорь удерживает корабль. Но здесь она могла делать вид, что ничего не изменилось.