Меж бессмертных и неживых. Сборник рассказов - стр. 1
Фотограф Иван Валеев
© Иван Валеев, 2019
© Иван Валеев, фотографии, 2019
ISBN 978-5-4496-7346-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Меж бессмертных и неживых
Повесть
– Лиговский пятьдесят пять… Ага.
Я набрал на пульте домофона семнадцатую квартиру. Нет ответа. Откуда-то сверху из открытого окна скрежетали гитары и монотонно стучала драм-машина.
Глухие они там, что ли?
Я вызвал заказчика по смарту. Длинный гудок. Другой. Третий. На двенадцатом соблаговолили ответить.
– А? – сказал запыхавшийся голос на фоне все той же музыки.
– Добрый вечер. Николай?
– А?
– Это Николай? Вы пиццу заказывали?
– А! Пиццу! – Голос отвечавшего стал выше. Словно парень нюхнул гелия. – Да! Пицца! Круто!
Музыка стала тише.
– Откройте, пожалуйста, дверь…
– Ага! – Шаги, сопение носом, бряканье ключами. – А тут нету никого…
– Я внизу у подъезда. Звоню в домофон.
– Домофон?..
Я снова нажал кнопку вызова.
– Сейчас… Да? Кто там? – спросил тот же голос из домофона.
– Это курьер, – сказал я. – Я вам звоню. Откройте пожалуйста, дверь.
– А! Понял! Так бы сразу…
Замок открылся. Я вошел в темный подъезд и поднялся по вытертой, замусоренной вонючей лестнице на последний этаж. Звонить не пришлось: стоило мне подойти к квартире, как дверь, скрипнув, приоткрылась.
– Добрый вечер! – Я продемонстрировал сумку с заказом. – Пицца. Шесть штук с пеперрони.
– Пеперрони!.. Заходите!
Человек еще чуть приоткрыл дверь. Глаза его светились в темноте. Протезы.
– Не хотелось бы мешать, – сказал я. – У вас там гости…
– Я приглашаю!
Странно он ведет себя… И почему не слышно остальных гостей? Я шагнул вперед и потянул носом воздух. Ощутимо запахло мокрым железом.
Я молча пнул ногой дверь, и парня зашвырнуло в квартиру. Он споткнулся обо что-то, взмахнул руками и плюхнулся на задницу. В левой руке, которую он поначалу прикрывал дверью, был зажат большой нож-пила.
– Ах ты!!!
Как он оказался на ногах, я не понял. Только что сидел, раз – и уже прыгает на меня. Лезвие ножа увязло в сумке с пиццей, я ударил парня ногой в пах и выскочил за дверь, прихватив его оружие с собой.
– Алло! Дежурный Петренко слушает!
– Добрый вечер! – сказал я, вцепившись одной рукой в ручку двери, чтобы нападавший не выскочил из квартиры. – Я нахожусь по адресу Лиговский пятьдесят пять дробь четыре, квартира семнадцать. Тут какой-то псих хочет меня убить…
– И вы вот просто так звоните? – удивился полицейский.
– Я держу дверь, и потом, у меня его нож…
– Так может, вы сами справитесь? А мы с вами поделимся?.. – Полицейский заржал. – Выезжаем.
Поделится он, как же…
Что там был за сон?.. Вспомнить бы. Никак, а жаль: сны сейчас – единственное, что осталось интересного в жизни. Если они не тронуты молью реальности…
Эвона как.
Компьютер все верещал. Кто-то сгорает от желания лицезреть мое небритое табло. В три утра. Извращенец. Я сел, дотянулся до компьютерного стола, тронул мышку. На экране возникло мужское лицо. Серые глаза за стеклами очков, седой ежик над черными бровями… Знакомое какое лицо… Где-то я его видел. Вчера же…
А. Ну да. В зеркале. Только там оно помоложе было.
– Привет, – сказало лицо.
– Привет, па, – отозвался я, вставая. Голова закружилась. – Какими судьбами? Черт, я ведь лег только…
– Ты, наверное, гадаешь, на кой я тебе звоню, – перебил он. – Я, честно говоря, тоже. Не в смысле «почему звоню», а почему именно тебе… Понимаешь, у меня возникла одна проблема, с которой мне просто не к кому больше обратиться.
Так. Запись. Есть некоторые вещи, которые я очень не люблю. Одна из них – видеосообщения. Те, кто меня знает – их человек примерно пять живых, – избегают отправлять мне видеозаписи. Отец шестой. Он тоже знает меня – и вот именно поэтому…
– Дело в том, что я мертв.
– Отличный ход, па. Я весь внимание.
– Надеюсь, теперь ты отнесешься к тому, что я тебе скажу, с должным вниманием.
Зар-раза. Он знал…
Я уселся на стул напротив монитора и попытался привести мысли в порядок. Если это не шутка, следует ожидать какого-нибудь пустяшного наследства… А если я хоть сколько-нибудь знаю своего па, то вместе с квестом в стиле «отомсти за меня, Симба».