Метро - стр. 67
– Слушай, я видел, какую работу провели с ментом твои родственники из Гвианы.
– Лучше поинтересуйся у этой шлюхи, что она собиралась сделать.
– Это преступление! – жестким голосом заявила Катя. – Отпусти меня сейчас же! Я иду домой.
Вопреки ожиданиям, Пустовалов не увидел в лице девушке страха, оно было перекошено от гнева.
– Это не называется идти домой, дура, это называется подвергнуть всех риску.
– Какому риску? Я никого не заставляю идти со мной!
– Ты с ума сошла! – поддержал великана Ромик.
Катя с силой дернула руку на себя, и, судя по тому, как вспышка боли отразилась на ее лице, с таким же успехом можно дергать руку, зажатую в дубовой колодке.
– Что ты делаешь?!
Катя посмотрела на Пустовалова.
– На кого ты смотришь? – усмехнулся Харитонов, притягивая девушку к себе. – Ему плевать на всех, кроме себя. И этот тоже не поможет…
Харитонов словно видел отражения в глазах девушки.
– Там, в вагоне, он чего-то дунул, а теперь запал выдохся, – Харитонов обернулся с хищной улыбкой, указав на неожиданно появившегося Виктора зажатым в руке молотком.
Виктор и впрямь, казалось, впал в ступор. И то ли дело было в ракурсе луча, то ли что-то изменилось в самом Харитонове, но сейчас он был по-настоящему страшен, как дикий голодный медведь-шатун. Медведь-людоед.
– Свети.
Скачущий луч вернулся на место.
– Вы мне еще спасибо скажете. – Сказал Харитонов, ловко перехватывая Катину руку выше локтя. – Ничего личного, все ради общего блага.
– По-твоему, ломать руки молотком это общее благо? – спросил Пустовалов.
– Ломать?! О чем ты говоришь! – испугалась девушка.
Вместо ответа последовал оглушительный, почти животный далекий крик. Пустовалов слышал такой крик в детстве, когда случайно забрался с Гариком и Вадиком в свиноводческий комплекс.
– Что они там делают?
– Экзекуция, – улыбнулся Харитонов. – Кое-кому здесь она тоже не повредит.
Медведя-шатуна дикие крики не только не пугали, но, казалось, даже радовали.
– Все любят, – говорил Харитонов, пытаясь расстегнуть ремень на брюках, – когда кто-то делает за них грязную работу. Даже те, у кого есть ствол, не станут применять его, если им это невыгодно. Я правильно говорю?
Харитонов потянул руку девушки вниз, будто собирался уложить ее на рельсу, как на плаху.
Катя завизжала и стала изо всех сил вырываться.
Луч фонаря дрогнул.
– Свети! – скомандовал Харитонов.
– Иван… – робко начал Ромик.
– Заткнись!
– Отпусти ее, придурок!
Миниатюрная девушка встала перед Харитоновым. Пустовалов почувствовал легкий укол. Его удивили требовательные нотки в дрожащем голосе, но неприятное чувство не было связано с чувством вины или беспокойства. Оно было связано с воспоминанием. Очень далеким воспоминанием. И почему на рожон часто лезет тот, кто меньше всего готов к последствиям?