Метро 2035: Приют забытых душ - стр. 8

Острые, как иглы, но короткие наросты на деснах тут же вспороли перчатку и кожу, но Прохоров не обратил на это внимания. Он вынимал нож и втыкал обратно, в розовый язык. Р-р-р-раз! Широкий взмах, чтобы поглубже вошло лезвие. Р-р-р-раз! Чтобы шире рассечь. Р-р-р-раз! Больше крови! Больше ран! Р-р-р-раз! Чтоб тебе пусто было, царевна, мать твою, лягушка! В остервенении Михаил просто оторвал язык рукой, когда рана стала слишком широкой и язык держался уже лишь на последней тонкой мышце. Лягуха от боли так сильно мотнула головой, что мужчина отлетел на несколько метров. Стукнулся головой о пенек и почти потерял сознание, но тут мутант прыгнул, и сто килограммов чистого веса навалились на охотника, выбив из него дух, но в то же время не дав впасть в забытье. Ярко-алая кровь капала на лицо и одежду, стекала ручьями на стылую землю, превратившуюся из-за падающего мокрого снега в грязь. Существо пыталось убрать отрезанный язык и захлебывалось кровью, но не прекращало попыток ртом захватить голову человека, раздавить в лепешку, смять. Руки Михаила скользили по слизистой коже твари, но не могли ни за что зацепиться. Ни скинуть, ни ударить, ни выстрелить. Нож куда-то отлетел при падении. Мужчина уже дышал с трудом, хрипло, помалу вбирая сжатыми легкими крохотные порции воздуха.

И тут донесся оглушительный выстрел, потом еще один. Лягуха на нем перестала двигаться, но самостоятельно скинуть ее Михаил не смог. Почувствовал толчки: дочь пыталась помочь отцу сбросить мертвую тварь.

И наконец, долгожданный воздух. Такой необходимый сейчас, такой живительный! И дочка прижалась к груди, слушает… Но в этом нет необходимости. Михаил дышал самостоятельно, воздух с хрипом врывался в грудь, будто легкие скрутило в спазмах.

– Папа! Папочка! – Александра сидела рядом и почему-то плакала.

– Все норм, Алекс, – прошептал мужчина, – все норм! Что я говорил?

– Не распускать сопли.

– Никогда и ни в коем случае!

– Да, пап, – дочка вытерла слезы, размазав кровь по щекам. Лицо серьезное, а на губах – улыбка облегчения.

– Все норм, Сашка, все норм, – Михаил вновь откинулся в грязь. – Сейчас полежу чуток, и пойдем. Братьям и сестрам кушать-то надо.

– Ты лежи, отец, лежи, – Алекса, больше испугавшаяся за него, чем за себя, переводила дух. – Потерпят эти дармоеды чуток. Потерпят. Не помрут с голоду.

– Не говори так, дочь, – Михаил поднял окровавленную руку, которой мешал мутанту закрыть пасть, и положил на руку дочери. – Они – твои братья и сестры. Они – твоя семья.

– Знаю, отец. Но тебе отдых нужен. Ты – наш главный защитник и кормилец. Без тебя… – она прервалась, стараясь унять чувства, рвущиеся наружу, потом продолжила: – Без тебя, не знаю, что бы мы делали.