Метро 2033: Пасынки Третьего Рима - стр. 45
«Ватой» в этих местах называли массовые скопления… сцепившихся лапками комаров. Со стороны эти пухлые серые, противно зудящие комья хитина действительно напоминали грязную вату, перегоняемую ветром с места на место, словно перекати-поле. Выглядела «вата» достаточно безобидно… но только на первый взгляд.
Любое живое существо, попадавшее в такой вот пухлый комок, было обречено. «Вата» сперва обволакивала его мягкой, податливой тучей тысяч невесомых телец, забивала ноздри, уши и судорожно раскрытый в мучительной попытке вдохнуть воздух рот… а потом к делу приступали острые безжалостные хоботки, способные проникнуть даже сквозь самую плотную одежду и густую шерсть. За несколько минут от жертвы оставалась лишь высушенная и полностью обескровленная мумия.
Не боялись «ваты» только стрижи да местные летучие мыши-нетопырки, для которых она была привычным рационом. Они нападали на шевелящиеся сгустки насекомых и на лету отхватывали от них целые шматы. Но нетопырки летали лишь в темное время суток, а сейчас день только-только начинал переходить в вечер, и для них пока еще было рановато. А для стрижей – слишком тесно, не развернуться.
Для всех остальных спасением от «ваты» было только одно: прикинуться ветошью и не отсвечивать. Причем в самом буквальном смысле: «вата» притягивалась на тепловое излучение живого тела, но не обращала никакого внимания на неживые объекты.
Можно было бы, конечно, бросить в подползающую пакость какую-нибудь запалку. Хитиновые комариные тельца горели за милую душу, за секунды от комка «ваты» оставался пшик… Но во-первых, возиться с добыванием огня юному охотнику сейчас было просто некогда, а во-вторых, устраивать скоплению насекомых аутодафе (тоже словечко из арсенала Умника) означало – привлечь внимание кого-нибудь из сор-горинских дозорных.
Так что оставалось только прикидываться ветошью.
Марк поспешно вытащил из кармана вещмешка и развернул тонкий плед с блестящим покрытием из фольги. До войны такие продавались в магазинах для экстремальных видов туризма и военных и использовались в качестве дополнительных теплосберегающих одеял. Впрочем, в этой роли «зеркалки», как их называли тут, использовались и сейчас.
О’Хмара упал в какую-то очень удачно подвернувшуюся канаву и накрылся сверху «зеркалкой», повернув ее блестящей стороной к себе, чтоб экранировала и не выпускала наружу тепло его тела. Теперь оставалось только ждать, когда «вату» пронесет мимо и, желательно, подальше от этого места.
«Зззззззи-и-и-иу-у-у… И-и-и-и…» – вскоре зловеще и противно прозудело над головой, прошелестело крылышками и лапками, проползло дальше и вскоре затихло.