Размер шрифта
-
+

Метро 2033: Нас больше нет - стр. 23

Полковник смотрел на нее в упор, а ей хотелось броситься на него и разорвать. Лучше его, чем мальчика. Впиться зубами в пульсирующую на шее жилку. Терзать и рвать на куски теплую плоть. Нет. Нет. Не сметь об этом думать! Нельзя!

Марина уткнулась лбом в колени, покачиваясь, уговаривая саму себя, отдавая команды подсознанию, как цепному псу. «Нельзя. Нет. Не думать об этом. Человек. Человек», – мысленно кричала она самой себе. Наконец женщина подняла голову. Рябушев молчал, по-прежнему глядя на нее.

– Заберите парня, – попросила Алексеева.

– С чего бы вдруг? – в притворном удивлении вскинул брови Андрей Сергеевич.

– Заберите его, и я признаю, что вы правы. Я – тварь, мутант. Я готова его растерзать. Пожалуйста, не доводите до такого, – в голосе женщины послышались плохо сдерживаемые слезы.

Марина удивилась самой себе. Она не плакала, когда выстрелила в своего любимого человека, не плакала, когда дети, ее любимые дети мутировали в страшных тварей, не плакала, уходя из бункера, который двадцать лет был ей домом, оставляя его темным, пустым и залитым кровью. Но сейчас ей хотелось зарыдать.

– Вы неубедительны, Марина. Этот парень приговорен к казни. Какая вам разница, как она свершится? – бесстрастно заметил Рябушев, отряхивая с рукава невидимую пылинку.

Женя всхлипнул, скорчившись на полу. Силы его покинули. Марина с жалостью взглянула на него, потом подняла глаза на полковника. Контраст этих двоих вызывал в голове болезненный диссонанс. Андрей Сергеевич казался лишним в этой холодной, вонючей камере – подтянутый, чисто выбритый, аккуратный. Его место было в кабинете, за бумагами, но не здесь. Как может этот чистенький педант отдавать приказ о смерти мальчишки, уткнувшегося лицом в грязный пол, забитого, несчастного?! В груди Марины поднялась волна ненависти. Нет. Неправильно, не так! Женщина тяжело вздохнула, пытаясь успокоиться.

– Я не хочу быть палачом. Застрелите его, полковник. Или дайте ему пистолет, пусть выберет, убить себя или меня. У осужденного на смерть всегда было право на последнее желание, – она, наконец, заговорила, тихо, через силу. Слова не хотели складываться в предложения, мысли двигались медленно, неохотно, и лейтмотивом в голове звучал голод, от которого сводило живот.

– Вы мне нужны как материал для эксперимента, а у него, – Рябушев брезгливо указал на плачущего парня, – не хватит духу застрелиться самому. Так что я откланиваюсь, Марина.

Полковник говорил только с Алексеевой. На Женю он обращал внимания не больше, чем на грязь на холодном полу, казалось, собственные сапоги занимали офицера сильнее, чем судьба обреченного пленника. Парень был для него отработанным материалом, падалью, чья смерть была только вопросом времени.

Страница 23