Метро 2033: На пепелищах наших домов - стр. 40

Вновь прикинув направление, командир свернул направо. Отряд двигался вдоль ряда заборов и закрытых ворот, казавшегося бесконечным. Бойцы старались слиться с заграждением, чтобы не привлекать лишнего внимания, а перекрестки пересекали бегом, озираясь по сторонам и торопясь вновь прижаться к очередному укрытию, особенно когда что-то мелькало в тумане.

Это напомнило башкиру крыс. Иногда до Войны, когда он под утро шел в ларек за сигаретами или перекусом, то видел, как эти грязно-коричневые грызуны перебегали дорогу, спеша добраться до своих логовищ в подвалах. Наверное, торопились закончить свои звериные дела, которыми занимались по ночам, пока больших и страшных людей не было на улицах.

Как и любой деревенский житель, крыс и мышей Азат ненавидел и побаивался, предпочитая лично расставлять ловушки на них во всех помещениях перехода. Но вот топить пойманных грызунов ему и в голову не приходило, он избавлялся от них другим способом. Топором.

Где-то крыс ели – почему-то их мясо практически не аккумулировало радиацию, но башкир чувствовал приступ тошноты от одной только мысли об этом. Если крысятина и присутствовала в рационе его семьи, то исключительно в виде рубленых котлет. С этим он еще мог смириться.

Но за последнюю неделю ему уже успели объяснить, что крысы на поверхности не представляют никакой опасности. Это в канализациях они волнами прут вперед, сметая все на своем пути. Зато всегда был риск, бродя по развалинам, провалиться в какой-нибудь подвал, где устроили свое логово грызуны. Но это была верная смерть.

Заборы вокруг исчезли, а под ногами снова был разбитый в хлам асфальт. Биюрган остался позади, Калмию и отряд разделяло не больше четырех километров. Единственное, что продолжало напрягать бойцов – это туман, который никак не желал рассеиваться.

С каждым шагом, отделявшим «Булат» от Аллахом проклятого Двуречья, Азат чувствовал уверенность, что все осталось позади. Для полного счастья ему не хватало только возможности стащить с потного лица проклятую резиновую маску и вдохнуть наконец полной грудью. Башкир уже успел привыкнуть к этой возможности, а местные запахи пьянили.

Они ведь не дышали свободно уже двадцать лет. Воздух, доступный им, был изгажен вонью человеческих тел и испражнений, готовящейся и уже испортившейся пищи, дымом папирос, в которые забито неизвестно что. Иногда опционально к этому букету присоединялись соленые кровавые нотки и горький аромат пороха.

Альтернатива, выбранная мародерами, была не лучше – привкус резины от маски и угля с металлом от фильтра. И сейчас, после полуторачасовой прогулки без противогаза, было до слез обидно лишиться возможности вдыхать этот упоительно свежий воздух.