Метро 2033: На пепелищах наших домов - стр. 27

– Дурак! – плюнула в него жена, понимая беспочвенность своих обвинений. – О себе не думаешь, так обо мне с детьми подумай!

– А я не думаю разве?! – уже прокричал он в ответ, надевая поверх разгрузки противогазную сумку. – Если не я, то кто пойдет-то, а?

– Да кто угодно! – Ландыш подошла ближе. – Я же каждый раз, как ты уходишь, уснуть не могу! Думаешь, хорошо мне? Или детям? А если ты не вернешься однажды?

– Вернусь, – ответил Азат. Наклонился, вытащил из поясной кобуры пистолет, сунул в кобуру на разгрузке. Подобрал с пола автомат, с яростью затолкал в него магазин и дернул затвор. Щелкнул предохранителем.

– Ага. Валя, Кулак, Костя, Рома тоже, наверное, думали, что вернутся. – Она перечислила имена бойцов из того, первого «Булата». – Но знаешь, чего я еще больше боюсь? Что ты другим однажды вернешься. Как Нельсон.

Жена уцепилась за ремень автомата, не давая повесить его на шею. Азат мягко положил свою руку на ее, в который раз удивившись тому, что в этих маленьких пальцах кроется столько силы.

– Нельсон всегда психованным был, а как жена у него умерла – совсем с катушек слетел, сама знаешь. – Он мягко разжал ей пальцы. – Я другой. И я вернусь.

Он повесил ремень на шею и пошел к выходу из класса, стараясь не оглядываться, чтобы не видеть ее слезы. Сам понимал, что трусливо убегает, но ничего с собой поделать не мог.

Что ему? Сдать оружие, химзу и остаться тут с женой?

А Ландыш… Стерпится, привыкнет, рано или поздно. Скорее всего, дело в устроенной Полковником эвакуации: то, что пришлось собирать вещи, бросать нажитое и загружаться в автобус, очень сильно ударило по нервам. Вот и не выдержала.

– Что, опять? – спросил Баранов, который в полном обмундировании уже шел к выходу из школы.

– Опять, – со вздохом ответил Азат.

– Бывает, – кивнул он, привычно протянул башкиру пачку сигарет.

Для них это уже успело стать ритуалом. Баранов пытался накуриться перед выходом: на поверхности-то не посмолишь. Азат просто поддерживал его, сам он бросил курить на последнем курсе института и не вспоминал про табак, пока не пошел в «Булат».

Да и сложно было нынешнее курево табаком назвать. То, что в сигареты забивали, и до Войны-то имело с ним очень мало сходства, а уж теперь курили все, способное гореть. Очень хорошо шла ботва от помидорных кустов – наверное, из-за того, что томат тоже входил в семейство пасленовых. А некоторые довольствовались мхом и ничего, не жаловались.

Выпустив изо рта горький дым, башкир помотал головой.

– Что такое? – спросил Баранов.

– Да, это не синий «Винстон», – усмехнулся Азат. – Как думаешь, мы где-нибудь достанем настоящий табак?