Метро 2033: Крым - стр. 32
– Снова гуляет, черт. Эх, не завидую я тем, кто внутри. Значит, приземляться не будем, – пилот покосился на сложенный в заднем отсеке хабар. – Сами под распил попадем.
– Похоже, что так, – не отрывая от бинокля проговорил Вано, в окуляры наблюдая, как на площадку перед бункером выводят группу женщин и детей, которых словно скотину согнали в кучу под дулами автоматов, рядом с лежащими лицом вниз мужчинами. Налетевший ветер донес до челноков эхо выстрела, за которым последовала непрекращающаяся оглушительная канонада.
– Да что ж он творит-то гад! А ну-ка давай, выворачивай!
– Тебя что, бес попутал? Куда нам-то лезть? С грузом-то! Микула узнает, не простит. Головы поснимает. Всех не сдюжим.
– Не трынди, а давай выворачивай и светильники погаси. Грабить – грабь, но детей с женщинами…
Вано перебрался в лишенную капота переднюю часть «Таврии» и принялся сноровисто расчехлять шестиствольный авиационный пулемет, запитанный к двигателю гондолы.
– Детей! Детей-то пошто! Пощади, ирод!
– Заткнись, старая дура! – хлесткий удар приклада выбил из щербатого рта старухи последние остатки зубов. Захлебнувшись брызнувшей кровью, женщина повалилась в степную пыль бесформенным кулем тряпья.
Мужчин ткнули лицом в песок, велев заложить руки за головы. Кто-то тихонько подвывал, жалобно скулили дети. Басовито рыдала дородная молодуха, которую, пьяно смеясь, жадно тискал за груди рослый казак.
– Раз не платите – смерть!
– Ишь, какая ладненькая! – из бункера вывалился еще один казак, волокущий за волосы сопротивляющуюся молодую женщину. – В медотсеке пряталась. Что, думала не найду? Моя теперь будешь. Ух я тебя…
– Да пошел ты! – извернувшись пленница смачно плюнула конвоиру в лицо.
– Сука! – взревел казак и, рванув из ножен тесак, с размаху мазанул лезвием по тоненькой девичьей шее. В лицо брызнуло красным.
– Мама! – зажатый в кольце старух и прочих детей мальчишка рванулся, но чья-то рука удержала его.
– Куда ж ты, глупый. Не рыпайся, не поделать тут уже ничего.
– Мама! Мамочка! – истошно надрывался ребенок. – Сволочи!
Убийство словно послужило сигналом. Густая, бурая кровь, толчками выплескиваясь из горла женщины и лениво мешаясь с песком, пробудила страшный, чудовищный первобытный инстинкт. Казаки Микулы, словно псы при виде крови, вскинули свое оружие, без разбора, не целясь, расстреливая всех и вся. Ночной воздух наполнился криками, запахом пороха, смертью…
И вдруг пришел новый звук: тонкое жужжание на уровне свиста. В следующий миг первый ряд расстрельной команды превратился в корчащийся фарш, сложившийся, словно толкающие друг друга кости домино, под которым высокими, под три метра фонтанами вздымалась земля. Плавно приближающийся аэростат с челноками открыл по казачьей банде шквальный огонь, угощая налетчиков из авиационного пулемета. Вано работал, не целясь, понимая, что в кровавой бойне, которая только что произошла, в живых никого не осталось. Все смешалось – люди, налетчики, пленные.