Метро 2033: Крым-3. Пепел империй - стр. 21
– Ну что, пойдем устраиваться на ночлег?
Лазарь ничего не ответил, лишь бросил в мою сторону очередной, полный раздражения, взгляд исподлобья.
Несмотря на подобные моменты в его поведении, я без малейшего колебания доверю ему прикрывать мне спину. Я все понимаю. Его враждебность скоро пройдет, стоит ему только принять свою новую сущность. Хотя я до сих пор не уверен, принял ли свою новую сущность я сам. Кажется, из всех новобранцев, вступивших в клан одновременно со мной, это удалось лишь Бандерольке…
Почему-то следующие несколько страниц из дневника были выдраны «с мясом», оставив после себя лишь обрывки бумаги у корешка. Бандеролька не придала этому особого значения, надеясь узнать ответ в последующих записях…
…Естественно, первая реакция местных жителей была настороженной и даже агрессивной. И не мне их судить. В мире, где каждый готов порвать тебе горло за глоток чистой, не зараженной радиацией воды, быстро разучиваешься добродушно верить всем на слово и без тени страха открывать дверь незнакомцу.
Так что стволы дробовиков, упершиеся нам с Лазарем в лица, не стали для нас большой неожиданностью.
– Ясно-понятно. – Я постарался улыбнуться как можно спокойней, ведь улыбку тоже можно истолковать двояко. Например – как признак излишней нервозности очередного психа из пустошей. – Всецело разделяю ваше негодование и желаю доброго вечера. А вот разрешите вам пропуск показать?
Глаза одного из привратников, сверкающие из-под косматых бровей, пристально следили за моей рукой, медленно опускающейся в перекладную сумку и достающую бляху с символикой клана: изогнутым почтовым горном, блестящим под лучами заходящего солнца.
– У моего друга такой же, – кивнул я в сторону насупившегося Лазаря. – Показать?
Косматый отрицательно мотнул головой и убрал обрез. Его напарник, немного помедлив, спрятал свой ствол в заплечную кобуру и принялся проворачивать металлическое колесо, открывавшее замок на воротах.
Объяснив охране причину нашего прибытия в их поселение, мы сдали оружие и отвели лошадей в стойла во внутреннем дворе. За Одина я не переживал. Даже если кто-то из местных решит позариться на коней листонош, то его даже хоронить не придется. Его или восемь мощных копыт в землю втопчут, или просто съедят (все зависит от того, какое будет в этот момент настроение у моего верного скакуна).
На само Колесо можно было подняться лишь на лифте, работающем на ручной тяге. Оказывается, мужики с дробовиками трудились не только привратниками, но и своеобразными лифтерами. Дождавшись, когда мы с Лазарем встанем в подвесную кабину, мужики взялись за ручки огромной лебедки и с видимым усилием привели механизм в действие. Кабина двигалась рывками, что вызывало весьма неприятные ощущения в желудке.