Метро 2033: Чужими глазами - стр. 15
Аркадий был одним из тех смельчаков, кто в первые дни после ядерного удара выбрался на поверхность и своими глазами увидел уничтоженный человеческой жестокостью мир. Темное небо, затянутое пеленой уродливых черных туч, сквозь которую едва просачивался скупой дневной свет. Ползущий отовсюду дым далеких пожаров, алое зарево на горизонте, вспухшая, словно в половодье, река. Дороги были забиты машинами – перепуганные люди пытались спастись бегством из бьющегося в агонии города. Все они встретили смерть в многокилометровых пробках. Некогда вещающий пестрым многоголосьем эфир теперь пугал заунывным молчанием и треском статических помех. В единый миг все, что создавалось столетиями, превратилось в пепел и было предано забвению.
А метро жило, отгородившись от внешнего недружелюбного мира мощными створками гермоворот, бетонными сводами и толщей земли. После месяцев страданий люди постепенно смирились с неизбежностью и принялись обживать станции, создавая жалкое подобие утраченного мира. Проснулись ждущие своего часа резервные генераторы, вспыхнул свет, заработали фильтрационные установки – а это значило, что страшный конец оттягивался на некоторое время. Надолго ли – об этом старались не думать. «Будущее покажет», – говорили уцелевшие счастливчики, боясь помыслить, что может ждать их в пугающем своей неопределенностью грядущем.
Крайне редко в город забредали проходящие караваны. Крепкие дядьки, вооруженные до зубов и обросшие двухнедельной щетиной, привозили оружие и боеприпасы, медикаменты и одежду. Несколько раз жителям подземки удавалось даже разжиться зерном и крупами, по сходной цене выторговать семена и даже сладости для детей. Из обрывков разговоров сумели узнать, что выживших на просторах родины довольно много. Иногда караванщики даже навещали относительно чистые земли, где люди жили в деревнях и как в прежние времена занимались земледелием. Конечно, последняя война отбросила человечество на пару веков назад, лишив его многих достижений и важнейших источников энергии, но все-таки было радостно осознавать, что нижегородцы не одиноки в опаленном последней войной мире.
Бульвар проскочили незаметно. Справа из-за деревьев выглянула высокая башня, облепленная рекламными щитами. Рядом громоздилось здание с крупными желтыми буквами на крыше, отражающими лучи утреннего солнца: «Золотая миля». Большой универмаг, давно обшаренный сталкерами, когда-то здорово выручал жителей подземки. Опустошенный добытчиками в первые годы после большой войны, нынче он нечасто встречал гостей. Сейчас люди забредали в него редко, в крайних случаях – укрыться от непогоды на обратном пути, спрятаться от хищников или просто передохнуть. Замерший на пятачке напротив главного входа монумент – человек на лодке с двумя парусами – провожал путников равнодушным взглядом. Аркан, знавший тут каждый закоулок и дом, вдруг вспомнил реакцию Антона, впервые увидевшего памятник. Сын, тогда еще двенадцатилетний мальчик, долго рассматривал изваяние, а потом, в убежище, поделился с отцом мечтой. Он хотел найти уцелевшую лодку или даже корабль, забраться в него и подставить паруса свежему ветру. И тогда Волга понесет его далеко-далеко, мимо выжженных лесов и мертвых городов, унылых полей и песчаных отмелей в неизведанные края, к лучшей жизни.