Метресса фаворита (сборник) - стр. 71
– Еще один раз без разрешения вскочишь – удалю из зала и в эдикюль на месяц посажу! – пообещал Корытников, начиная новый портрет Константиновой. И деревенский голова юркнул на свое место, забившись в уголке.
– А для чего они просили у вас подобную сумму? – не отставал Псковитинов.
– Бежать хотели. Я потому и не дала, что, убежавши, они бы в жизни ни копейки не вернули. Коли я в том виновата, барин, что отказала Антоновым дать им хотя бы двести рублев, то эту вину я полностью и чистосердечно подтверждаю.
Задав Константиновой еще несколько вопросов, Псковитинов распорядился отправить ее в темницу. И допросил еще несколько человек. Помощник казначея Петр Ухватов поведал, что три года назад кондитер Николай Николаев обсуждал с поваром Тимофеем Лупаловым, как можно наилучшим образом отравить домоправительницу, используя для этого крысиный яд типа мышьяка. Когда же вызвали Николаева, тот показал на дворецкого Ивана Малыша, назвав его ни много ни мало главарем заговора против Шумской. По версии кондитера, Малыш собирался нанять молодцев с большой дороги, которые подкараулили бы Настасью Федоровну, когда бы та поехала в гости к одной из своих приятельниц, или, на худой конец, вломились бы в дом. В общем, каждый из сидящих в эдикюле дал показание на кого-то еще, так что в результате практически к каждому можно было придраться.
В конце второго на дню заседания, то есть уже ближе к ночи, Псковитинов нашел возможным освободить из-под стражи лишь десятилетнюю Нюрочку, девочку арестовали вместе со всеми остальными, но она явно была ни при чем, и Ивана Малыша, потому как желать другому человеку зла, может быть, и грех, но это деяние уголовно ненаказуемо. Зато к арестованным добавился готовящий побег Илья Протопопов. Вызванный конвой явился к ужину, так что, весьма довольный подобным исходом, Корытников составил все полагающиеся сопроводительные документы на арестантов, и с утренней зорькой те были отправлены пешим ходом в Новгород.
Глава 12. Догадка
Девиз твой говорит,Что предан ты без лести.Поверю. – Но чему? —Коварству, Злобе, Мести.Неизвестный автор. Конец 1810-х – начало 1820-х[68]
«Суды она, видишь ли, проводила. В правосудие играла». – Всю дорогу до Новгорода Псковитинов не мог поверить, что так легко отделался. Все виделось ему, как нагоняют его экипаж аракчеевские молодчики, как возвращают его обратно в Грузино, дабы кинуть в холодный, мрачный эдикюль с рогатиной на шее. И ведь было за что, он, можно сказать, воспользовался травмой Алексея Андреевича и не только сам уехал, распустив выездной суд, но и всех арестованных крестьян в Новгород отправил. И не просто так, а под полицейским конвоем. Так что, даже если бы Аракчеев и пожелал отбить своих людей, дабы расправиться с ними по собственному усмотрению, конвою пришлось бы защищать подследственных силой оружия. Да и не посмел бы царев любимец нападать на полицейский конвой при исполнении судебного постановления. А значит, виноват Псковитинов и должен за вину свою ответ держать.