Метод. Московский ежегодник трудов из обществоведческих дисциплин. Выпуск 3: Возможное и действительное в социальной практике и научных исследованиях - стр. 72

В то же время сама постановка проблемы эффективности власти как свойства системы «государство – общество» (а не только государства) является чрезвычайно важной. В рамках данного подхода в последние годы выделилось несколько самостоятельных направлений, рассматривающих эффективность в контексте отдельных свойств социума и/или характера взаимодействий между обществом и властью. Среди таких характеристик:

• степень подотчетности (accountability) государства обществу. Отметим, что акцент в этой традиционной для исследований демократии теме все больше смещается на сторону общества. Например, в работе [Adsera, Boix, Payne, 2003] качество государственной власти рассматривается как следствие способности граждан «заставить» ее быть ответственной. Сходным образом в [Giordano, Tommasino, 2011] эффективность государства ставится в зависимость от политического участия граждан, порождаемого, в свою очередь, исторически сформированными гражданскими ценностями и социокультурными нормами. По-прежнему довольно широко в изучении темы «ответственного государства» используется теоретический арсенал, накопленный неоинституционалистами в рамках рассмотрения проблемы заказчика и агента (principal – agent problem, [см.: Carrigan, Coglianese, 2011]);

• cоциальный капитал (структура и объем) – степень, с которой граждане связаны плотными социальными сетями, взаимодействуют на основе норм взаимности (reciprocity) в большей мере, чем на основе эгоистических краткосрочных мотивов и демонстрируют высокий уровень межличностного доверия [Putnam, 1993]. Особый интерес, на наш взгляд, представляют исследования, в которых прослеживается связь между социальным капиталом как характеристикой общества и уровнем доверия граждан к государству как гаранту соблюдения «правил игры». Так, в работе М. Рэйзера и коллег эмпирически показано, что высокая оценка гражданами способности государства обеспечивать выполнение контрактов порождает более высокий уровень взаимного доверия экономических агентов [Trust in transition… 2007]. Уровень социального капитала ставится в зависимость от качества государственных институтов также в исследовании [Delhey, Newton, 2005]. Впрочем, вполне распространена и противоположная точка зрения, в соответствии с которой высокий уровень социального капитала порождает эффективное государство. Здесь мы вновь сталкиваемся с проблемой «яйца и курицы», вполне типичной для исследований государственной эффективности;

• структурные характеристики социума – внутренние социальные и экономические дифференциации. Здесь рассматривается зависимость эффективности реализации политического курса от таких факторов, как этнолингвистическая фрагментация, уровень концентрации доходов, уровень доверия. Явное пересечение с теориями социального капитала в последнем пункте неслучайно; эти подходы довольно тесно связаны на теоретическом уровне, хотя «структурный» подход делает больший акцент на объективных характеристиках социальных размежеваний. Более активно, по сравнению с понятием социального капитала, используется термин «социальная сплоченность» («social cohesion» [см.: Easterly, Woolcock, 2006]). Принципиально в русле той же «структурной» парадигмы работают и представители сетевого подхода, все более популярного в последние годы. Здесь эффективность ставится в зависимость от структуры сетевых взаимодействий, в том числе от степени «иерархичности» сетей и распределения функций принятия решений по сетевым уровням и элементам [см.: Kenis, Provan, 2007].