Метод инспектора Авраама - стр. 21
Перед тем как уйти из этого дома, Авраам Авраам зашел напоследок в ту квартиру. Дверь была заперта, и он тихо постучался. За те несколько секунд, пока ее не открывали, он успел подумать, что каждый стук в дверь может свести мать пропавшего подростка с ума. И громко сказал из-за двери:
– Это инспектор Ави Авраам, можно войти на секунду?
Ему открыла женщина лет пятидесяти – жена дяди Офера, уже приготовившаяся ко сну. Она взяла на себя управление домом. Хана сидела в гостиной на черном кожаном диване, а рядом с ней устроилась девочка примерно такого же возраста, что и Офер. На столе перед ними стояли тарелочки с орешками, открытая бутылка с низкокалорийными напитками и стаканы с недопитым кофе. Как на шиве .[4] Телевизор был включен на второй канал.
Авраам Авраам замер перед ними посреди гостиной, между диваном и телевизором, не зная, что делать.
– Все, на данную минуту мы здесь закончили, – сказал он, – и я возвращаюсь в участок. Вам стоило бы немножко поспать.
– Скоро пойдем, – сказала мать Офера, но глаза ее спрашивали: «Неужели он и вправду думает, что я улягусь спать?»
– Я приду завтра утром, – добавил инспектор. – А если что-то произойдет ночью, звоните в любое время. У вас ведь есть номер моего мобильника, правда?
Тетя Офера проводила его к двери и прошептала, что они с дочерью «останутся ночевать».
Авраам высадил Лиат Манцур на улице Наот Рахель и, вместо того чтобы отправиться домой, бесцельно поехал дальше.
Возвращаться в участок смысла не было.
К провалу в прошлый вечер добавился очередной провал. Авраам вел себя не так, как подобает начальнику расследования. Он действовал необдуманно, он запаниковал. Не сделал перерыва, чтобы все обдумать. Не пронаблюдал. Не выслушал. Что бы ни случилось с Офером, где бы тот сейчас ни находился, тут история, которая говорит сама за себя. А инспектор ее не выслушал. И он не только не знает, чем эта история закончится, – он не знает даже, как она началась. У него нет никакого представления об участниках этого дела. Это то, с чего он должен начать завтра. Выслушать историю, разузнать про Офера Шараби и, если выйдет, также про его мать и отца, плывущего сейчас на грузовом судне в Триест, и про брата с сестрой, которых Авраам еще не видел.
Как и вчерашним вечером, он все шептал по дороге домой: «Потихоньку-полегоньку».
Инспектор дважды проехал по улице Соколов туда и обратно, глядя на множество заполнявших ее подростков. В основном они болтались на площади Вайцмана и возле окружавших ее зданий. Четверг, полдвенадцатого ночи. «Арома» и «Какао» полнехоньки, перед входом в «Кафе-Кафе» – очередь из желающих туда попасть. Улица, которая утром принадлежит взрослым, владельцам магазинов и покупателям, ночью становится достоянием молодежи. Авраам замедлил ход машины, почти остановился. На большом экране, висящем снаружи на стене кафе, показывали спортивные новости. В те времена, когда он сам был мальчишкой, в Холоне кафешек не было. Парочка кафе-мороженых, маленькие убогие пиццерии, которые открывались, закрывались и опять открывались под новым названием, да отделение «Сами-бурекас», где в какое-то лето он подрабатывал. У него пока что не было возможности узнать, являются ли эти кафетерии или сидящие в них люди частью истории, которую он должен распутать.