Метод дыхания - стр. 10
Но, ничего не дождавшись, я начал более серьезно думать о том, чтобы прийти туда снова, несмотря ни на что. В конце концов, иногда люди действительно желают, чтобы вы забегали к ним в любое время. Предполагаю также, что в некоторых местах двери на самом деле открыты, а матери не всегда бывают правы.
…Не ждите приглашений…
Как бы то ни было, случилось так, что 10 декабря того года я надел свой твидовый пиджак и темно-коричневые брюки и стал искать темно-красный галстук. Помню, что ощущал сердцебиение более отчетливо, чем обычно.
– Джордж Уотерхауз наконец-то сломался и позвал тебя? – спросила Эллен. – Назад в стойло к остальным старым шовинистам?
– Да, ты права, – ответил я, сознавая, что солгал ей, наверное, впервые по крайней мере за последние двенадцать лет. Я вспомнил также, что после нашей первой встречи она спросила меня, на что похожа ложь. Старые люди, рассказывающие о войне, ответил я тогда.
– Ну что ж, может быть, это действительно обещает твое продвижение, – заметила она, хотя и без особой надежды. К ее чести, она сказала это без особой горечи.
– Случались и более невероятные вещи, – подытожил я и поцеловал ее на прощание.
– Ну-ну, – сказала она, когда я выходил на улицу.
В эту ночь поездка в такси показалась мне слишком долгой. Вечер выдался холодный и звездный. Машина была огромной, и я чувствовал себя маленьким мальчиком, впервые попавшим в большой город. Меня охватило возбуждение, когда такси остановилось перед коричневым зданием клуба. Такие чувства с возрастом незаметно перестают нас посещать, но, ощутив их вновь, вы испытываете удивление подобно человеку, нашедшему один или два темных волоса в расческе спустя много лет после того, как полностью поседел.
Я расплатился с таксистом и направился к четырем ступенькам, ведущим к двери. Когда я поднялся, мое возбуждение сменилось чувством неуверенности и тревоги. Зачем я приехал сюда?
Дверь была обшита дубовыми панелями и казалась мне крепкой, как ворота замка. Там не было ни звонка, ни молоточка или камеры, установленной незаметно в тени коридора, и, конечно, Уотерхауз не ждал меня у входа. Я остановился у ступенек и огляделся. Восточная Тридцать пятая улица неожиданно показалась мне более темной, холодной и угрожающей. Коричневый камень выглядел таинственно, как будто скрывая что-то, о чем было бы лучше и не пытаться узнать. Окна напоминали глазницы.
Где-то за одним из этих окон могли находиться мужчина или женщина, наблюдающие за убийством, подумал я. Дрожь пробежала у меня по спине. Наблюдающие… или совершающие его.