Метод - стр. 49
Вскоре Головко зашел в столовую. Меглин сунул девушке несколько купюр, бросил:
– Вина купи.
Когда Есеня принесла бутылку портвейна, следователь зашел в столовую. Отыскав одиноко сидевшего за столиком Головко, сел напротив и налил себе первый стакан, потом второй… Спустя несколько минут вид у него был, как у типичного алкоголика: глаза смотрят в разные стороны, волосы взлохмачены… Меглин громко говорил, обращаясь к соседу:
– Мне в человеке знаешь что надо увидеть? Глаза! Вот тебя по глазам видно: наш человек!
При этом он сделал попытку налить вина и руководителю клуба.
– Не пью, – твердо заявил Головко.
– У русского человека причина должна быть, чтоб не пить, – заявил Меглин. – Язва, к примеру. Но ты не язвенник: они тощие, а ты упитанный. Я так понимаю, в душе язва…
Бормоча это, он исподтишка изучал соседа. Отметил недавний глубокий порез на кисти руки.
– Зря вы все это, – неожиданно произнес Головко.
– Что зря?
– Театр этот ваш. Не там ищете. Время только теряете. Это ведь вы из Москвы приехали?
И, глядя, как его сосед-«алкоголик» на глазах трезвеет, продолжил:
– Мы этих детей искали. Каждого, всем клубом. По несколько дней. Но не нашли. Какая-то моя вина в этом, конечно, есть. Спасти не всех удается, хотя дерусь за каждого. Но некоторые уходят. Я все-таки надеюсь, что они живы. Если бы с ними, не дай бог, что-то случилось, мы бы их нашли.
– Или их хорошо спрятали… – предположил Меглин.
– Я об этом даже думать не хочу, – признался Головко. – Ведь тогда их никогда не найдут.
С этими словами он отодвинул тарелку и вышел из столовой. Меглин – за ним. На улице к нему подошла Есеня.
– У него на руке порез свежий, – сообщил сыщик.
– А еще кольцо, – добавила девушка.
– И что?
– Женат, а ест в столовой.
– Значит, есть в душе язва, – заключил Меглин. – Где живет он, узнай.
…Прокурора Стеклова Саша Тихонов нашел в курилке Следственного комитета.
– Андрей Сергеевич, искали? – спросил.
– Да. Хотел спросить, где Есеня.
– Не знаю, – признался Саша.
– Вот именно – не знаешь. Давай я тебе кое-что объясню. В этой жизни тем, кто сопли жует, достается крайне мало. Фактически ничего, кроме этих соплей. Если я в тебе ошибся, ты скажи. «Не тяну, мол, Андрей Сергеич, простите великодушно…»
У Саши раздулись ноздри, лицо окаменело от гнева.
– Почему вы со мной так разговариваете? Кто вам дал право?
Однако прокурора этот протест не испугал.
– О, другое дело! – воскликнул он. – Прямо герой, глаза горят. Вот и она тебя должна таким увидеть. А ты схвати – и не отпускай, ясно?
…Войдя в магазин, Лена – жена Анатолия Головко – встала в очередь в винный отдел. Лена была миловидная блондинка, мужчины на нее оглядывались. А сейчас она сама пару раз оглянулась, потому что за ней стоял какой-то мужчина, довольно интересный, который внимательно ее разглядывал. Темноволосый такой, крепкий. Толкнул разок, вроде бы случайно, а когда Лена повернулась, улыбнулся. Это было многообещающее начало…