Метка вожака - стр. 17

— И что, думаешь, это сработает? — спрашиваю я недоверчиво, возвращаясь к теме разговора.

— Ну с твоей мамой же сработало, — деловито усмехается он. — А ведь тогда ни соцсетей, ни мессенджеров не было. Только дисковый телефон у коменданта, один на всё общежитие.

Я лишь недоверчиво качаю головой. По старым советским фильмам я могу себе представить, как это было. Но не уверен, что смог бы жить в таком мире.

— Слушай, — говорю с сомнением в голосе. — Но ведь я же не знаю её запаха. Говорю же, в автобусе её видел. Так что мне всё равно не с чем сравнивать.

— А что ты сравнивать собрался, дурында? Ты ж не собачонка, чтоб идти по следу. Вот она, твоя проблема, Сашка. Нет в тебе гордости волчьей. Ты всю жизнь пытался по человечьим законам жить, вот ничего и не знаешь.

— А что в этом плохого? Мне просто хотелось быть независимым, — отвечаю я чуть виновато.

— Ну и к чему это привело? — вздыхает отец. — Правила, этикеты… вся эта мишура, а о том, кто ты есть на самом деле, позабыл. Пробуди в себе волка. И он поможет тебе найти твою волчицу.

Я киваю, соглашаясь. А сам думаю, как его пробудить, если я всю свою жизнь только и делал, что усыплял? У нас дома никогда не было этого волчьего культа. Отцу в молодости было не до того, он работал на двух работах, чтобы обеспечить мне и маме хорошую жизнь. Порой, когда выпивал, как сейчас, рассказывал байки про то, что его родители — оборотни, и пришли в человеческий мир из параллельного измерения. В детстве я воспринимал это, как странную сказку, которая всегда заканчивалась фразой: «А потом у нас родился ты».

Но чем старше я становился, тем больше осознавал, что рассказ его — своеобразная история нашего родового древа, и тем больше меня это пугало. Не знаю, в чём тут дело. Может, оттого, что с детства очень впечатлительный. Но мне важно было осознавать, что сказки остаются сказками. В противном случае я бы просто спятил, если бы начал думать, что всё, что происходит в книгах и компьютерных играх, — это реальность.

Пусть отцу не нравилось моё мнение по этому вопросу, открытого осуждения он никогда не высказывал. По крайней мере, если не считать сегодняшнего вечера. Я рос нормальным парнем, с совершенно обычными увлечениями. Мне не вдалбливали с раннего детства, что я должен ради успеха буквально перегрызать чужие глотки. Не внушали и того, что ради безопасности, я не должен выделяться. Мои родители дали мне главное, в чём я нуждался — свободу выбора. И я выбрал то, что мне больше всего пришлось по душе.

Вот только, видимо, от своей судьбы не убежишь. И теперь мне нужно вернуться к истокам, чтобы найти ту самую.