Метеор перемен - стр. 2
А Саша… Ну, что с нее взять? Малахольная она и легкомысленная. Ветер в голове. Сто раз ей говорила, бросай ты институт туризма. Какие в наши времена путешествия? А она заладила, мол, устроюсь в дорогую гостиницу, выйду замуж за богатого иностранца. Я только посмеивалась над ее наивными мечтами. Говорила, это тебе проще без диплома сразу на панель идти. В валютную категорию, так сказать. А Сашка мне на полном серьезе выдавала: дескать, там лютая конкуренция и она не потянет с городскими фифами бодаться. За любого, даже самого затрапезного посла из Гондураса, и убить могли ушлые девки. Стоять за стойкой в гостиничном холле и выдавать ключи постояльцам по-любому безопаснее для жизни и здоровья.
И что же по итогу? Вместо заграничного посла нашла Сашенька ухажера из городских бандюков. Толстенный боров ростом под два метра. Да уж, хорош кавалер. Без мата, пожалуй, и двух слов не свяжет. И ладно бы еще тот Колян осыпал мою сеструху долларами и бриллиантами. Так нет же, у этого жлоба зимой снега не допросишься. Мне приходилось помогать ей тянуть лямку с учебой. Институт перевели на платную основу, а бросать его Сашка наотрез отказывалась. Мечта об иностранце оставалась для нее всего дороже, видать, мало было надежды на отечественного бандюка. Колян был ей нужен, чтобы домой подвозил на крутом “Мерсе”, да по городу с ним неплохо пройтись подружкам на зависть.
Больше никакого толку. Повезло еще, что не шибко борзый, руки на Сашку не распускал. Шкаф безмозглый, которого местный авторитет Хрюндель при себе держал в личной охране для устрашения всех подряд. Спору нет, сеструха неплохо устроилась по жизни. Правда ведь, хорошо, когда твои мечты исполняются за чужой счет, а у тебя самой ни о чем голова не болит. Разве что порой тоска пробирает о сказочном заграничном принце, которого в глаза не видала. Всем бы такие огорчения.
Но раз я обещала матери на смертном одре, что буду помогать младшей сестре по мере сил, то куда деваться. Силы пока еще теплились в молодом теле, хоть из-за долгого ношения тяжестей порой как у старухи начинала болеть поясница и простреливать колени. Но это мелочи… На жизнь я не привыкла жаловаться. Сколько себя помнила, никогда она у нас сладкой не была. Отец помахал нам ручкой, примерно через год после того, как Саша родилась. Мать одна о нас заботилась, и сильно подорвала здоровье, когда вместо сидения в теплом кабинете, где можно было коротать свободное время за вязанием воротничков, ей пришлось вкалывать на стройке наряду с мужиками. Буквально сгорела за пару лет.