Метемпсихоз - стр. 5
Смотрите, что получилось, когда вместо парторгов нам опять навтыкали попов. Какой бардак развели. И это ещё цветочки. То ли ещё будет. А почему? Потому что нельзя повернуть историю вспять.
– Вы что, коммунист?
– Никогда не состоял ни в какой партии. Я реалист. Дело не в словах, а в том, что кроется за ними.
– Но ленинизм вводился кровью. Сколько безвинных людей погибло.
– Всякая новая религия рождалась в крови и муках. Не так просто переменить мировоззрение народа. Вспомните Раму, Кришну, Моисея, Пифагора, Мохаммеда. Сколько кровушки они пролили, огнём и мечом насаждая свои учения.
– Что, и Пифагор?
– У старца руки по локоть в крови. Не даром его сожгли вместе с его вертепом. А как прикажете быть с фразой Христа: «Не мир, но меч я вам принёс»? А Варфоломеевская ночь, а крестовые походы, а казни старообрядцев, а инквизиция, наконец? На их фоне ленинизм смотрится совсем неплохо. Беда в том, что мы не доросли до него.
– Вы считаете: Бога нет?
– Бог, разумеется, есть. Но он – на небе, а мы с вами – на земле. И жить мы, соответственно, должны по земным законам. По небесным ещё наживёмся. Когда попадём туда.
Для наглядности Иван Сергеевич задрал бороду вверх, указывая, куда именно они попадут, и выжидающе посмотрел на соседку.
Светлана Викторовна, опустив голову, задумчиво чертила пальцем по скатерти, не проявляя интереса к продолжению разговора. Иван Сергеевич сник. Зря он так набросился на женщину. Кто он такой, чтобы столь безапелляционно осуждать чужое мнение? Может его рассуждения, высказанные с таким апломбом, не стоят выеденного яйца. Может ей легче жить, сознавая, что страдает она за грехи чужого дяди, откинувшего коньки лет двести тому назад. Действительно, что есть лучше такого взгляда на вещи: в тюрьму я попал вовсе не за то, что перерезал горло соседу, изнасиловал его жену и ограбил квартиру, а за то, что моё предшествующее «Я» было не очень хорошим человеком. Вот и сажайте его в тюрьму, когда он снова воплотится. Правда, это может произойти через пару тысяч лет, но так ли это важно для космического правосудия?
Иван Сергеевич мысленно одёрнул себя. Совсем зарапортовался, какая ерунда лезет в голову. Его грызло раскаяние. Надо извиниться. И немедленно.
Но он не успел воплотить в жизнь столь благое намерение.
Светлана Викторовна взглянула на часы и тихо сказала что-то учительнице химии. Та согласно кивнула головой. Светлана Викторовна встала.
– Извините, пожалуйста, – обратилась она к Ирине Николаевне, – мне надо домой. Мои «чебурашки» не лягут спать без меня.
– Какой может быть разговор, – радостно откликнулась Ирина Николаевна, довольная, что всё обошлось благополучно. – Идите, если надо. Вас проводить? А то сейчас время такое…