Метель - стр. 4
Как и все дети, мы хулиганили, иногда чересчур. Тогда я первый раз попал на комиссию по делам несовершеннолетних. Но это особо меня не напугало. Родители, конечно, меня наказали, дня три я провел дома.
Как сейчас помню, именно в эти дни шел снег. Все гуляли, веселились, катались с горки, играли в игру под названием «Царь горы». А я наблюдал за всем этим из оттаявшего на время снегопада окна. Когда идет снег, на улице тепло. На третий день снегопад прекратился к вечеру. Вышло солнце. Оно подсвечивало кромки облаков, и перед заходом свет попадал в наш двор. Там тогда стоял снеговик, солнце будто оживляло его, и мне казалось, он смеется надо мной.
А через пару дней я стал свидетелем чего-то странного. Все началось с лжи и клеветы той самой учительницы, которую я видел на сходке баптистов. Буду так их называть. Дело в том, что успеваемость в школе у меня упала, я стал прогуливать, получать двойки. Урок истории в этот раз был полностью посвящен мне.
– Послушайте, дети! – говорила учитель Валентина Александровна, как безумный проповедник. – Вот ваш одноклассник, соратник. Посмотрите на него. Хулиган! Такие, как он, терроризируют общественность. Я боюсь вечером выйти на улицу.
– Так вы не ходите! – огрызнулся я тогда, спокойно раскрашивая ручкой обложку дневника.
– Посмотри на себя, – продолжала она чуть тише, а потом снова тоном проповедника. – До чего ты докатился. Дети, они изобретают самодельные бомбы, кидают старикам под дверь. Эти бомбы взрываются так сильно, что столы и стулья в окно вылетают. Представляете?!
Я оглянулся на класс, все были будто под гипнозом. Они смотрели на нее застывшими взглядами. Учительница сделала паузу, и все повернулись ко мне с враждебным и брезгливым выражением на лицах. Конечно, я хулиганил, куда же без этого, но то, что она говорила, было чистой ложью.
Мне было неловко, отчасти стыдно. Эти взгляды испепеляли меня. Я молчал. Я давал им всем шанс бросить в меня камень. Камень упрека и презрения.
– На перемене зайди ко мне в кабинет, – сказала Валентина Александровна в конце урока, уже спокойно. Через несколько минут прозвенел звонок.
К ней в кабинет идти мне не очень хотелось, но что было делать. Я шел по длинному коридору, забитому людьми. Они ходили в обоих направлениях, искали свои следующие классы, и им не надо было идти к этому учителю. Ее слова до сих пор звучали эхом в моей голове.
Кабинет ее был расположен на четвертом этаже. Вообще, четвертого этажа как такового не было в школе, то было подсобное помещение и проход к потолку спортзала. Этот проход нужен был для того, чтобы заменить лампочку или снять залетевший на мостик мяч, потому что в спортзале высокий потолок.