Метель, или Барыня-попаданка. В перепутье дорог - стр. 41

– Ваше благородие, Наталья Алексеевна! Вы знаете, что мы с Марией Ивановной сговорены с детства, а вчера окончательно объяснились. Я намерен просить ее руки у опекуна и буду подавать рапорт о разрешении на брак полковому начальству – генерал-лейтенанту Петру Петровичу Коновницыну и командиру полка – подполковнику Ивану Михайловичу Ушакову. В знак благодарности за то, что вы заменили ей мать и много лет заботились и растили Марию Ивановну, я хочу поставить вас в известность о своем намерении, – держится он спокойно, волнение выдают чуть дрожащие пальцы рук, почти незаметные.

Молодец, коротко, четко, по-военному, человек дела, а не тысячи слов. Верится, что именно такие порутчики (так писали тогда это звание) стояли насмерть на Бородинском поле, под снарядами и пулями, когда от пороха ничего не видно, и от командира поступает только один ответ на вопрос, что же им делать: «Стоять и умирать».

И вовсе он не герой анекдотов, правильный офицер! И Наталья не должна его подвести.

– Дмитрий Иванович! – она старается не дрогнуть голосом, и это почти удается. – Я не опекун, я всего лишь женщина, которая, надеюсь, заменила Машеньке… – она исправляется: – Марии Ивановне, мать. И как каждая мать, я желаю только счастья своему дитя. Я хочу поблагодарить вас за оказанную мне честь, но со свадьбой прошу повременить. Судьба офицера, насколько вы понимаете, Дмитрий Иванович, в руках Бога и его командира. Кроме того, вы не можете жениться ранее двадцати пяти лет, не составив для будущей жизни материальных условий, – тоже неплохо, хоть и многословно, но это от непривычки к таким ситуациям.

Дмитрий выслушал меня уже спокойно, поблагодарил меня за решение, кивнул головой, по-военному четко повернулся и вышел из комнаты. Там он поглядел на Машу, чуть заметно улыбнулся, а та, все поняв, мгновенно облегченно вздохнула – все хорошо, все решилось, пусть еще не сейчас и не скоро, но они будут вместе. Она тоже держится внешне невозмутимо, только опять бледна, как полотно.

Да, дворян тогда муштровали нехило. У англичан есть такое понятие – stiff upper lip – застывшая верхняя губа – так говорят о джентльменах, которые умеют сохранять невозмутимость в любой ситуации. Наших дворян также с детства учили быть выдержанными, соблюдать приличия, быть ровными во всех ситуациях. Они не кричат: «Усё пропало, шеф!», не бьются в истерике, не разговаривают матом, они вообще не ругаются, они только бледнеют до состояния полотна и у них дрожат пальцы, когда решается их судьба. Плоха или хороша такая сдержанность – не нам судить. Наталья не такая изначально, но она учится быть такой.