Метель - стр. 19
– Болванами, – перебил я его, – пустышками для заточения духов.
Доктор мгновенно умолк. Молчал и я. Рассказ врача пробудил во мне какую-то логическую цепь, приведшую к умозаключению или воспоминанию. И кажется, я получил свою пару лишних сердцебиений в минуту. Стало жутко оттого, что где-то внутри меня хранится информация, из-за которой я могу прослыть еще одним «Чокнутым Михалычем». Понимая, что надо дать Доку какой-то ответ, я сразу выкинул белый флаг:
– Я не знаю, что я сейчас сказал. Можешь не пытать меня вопросами.
Доктор что-то помыслил, выразив это многозначительным «Хм…», потом еще одним «Хм», но решил продолжить свой рассказ:
– Да, именно так это слово по-русски и звучит, – он еще раз оценочно посмотрел на меня. – И в твоих словах есть смысл. Вместилище – вполне подходит. Само по себе бессмысленно, если не наполнить его духом.
Доктор замолчал, а я не мог сообразить, к чему он вообще начал свой рассказ о шаманах и болванах, поэтому нервным жестом намекнул ему, что надо бы продолжить сию историю.
– Как лечили шаманы, знаешь? – спросил он.
– Предполагаю.
– А как обходились, когда под рукой не было нужной травы?
– Искали замену?
– Ну… почти. Просто меняли свойства той, что была.
– Это как?
– А вот так! Обращались к духу растений. Как говорит Михалыч, к «Роду» растений.
– В смысле?
– Ну… как тебе объяснить? Любое растение ценно самой своей принадлежностью к роду растений. Ты же можешь отличить растение от, скажем, кресла, так?
– Конечно.
– Вот то-то и важно. Кресло тебя не вылечит, а растение вылечит…
– Но не всякое ж растение!
– Будь ты шаманом, не сказал бы такого. А просто бы обратился к Роду растений и применил бы его по назначению…
– Я… ничего не понимаю.
– А я и не обещал тебе прямых ответов, помнишь?
Еще один громкий выдох надул мои щеки. Доктор юлил, как мог, лишь бы запутать меня.
– Так причем тут наша тема?
– Ах, да… Наша тема. Висел, значит, Вотан однажды на дереве девять дней и ночей и в результате открыл первые руны – это специальные символы, которые вырезали на камнях. Одновременно, и слова, и буквы, и заклинания, и инструменты… Этот же Вотан подарил миру дар поэзии.
– Ух… – голова уже успела закипеть от непонятных намеков, но доктор продолжал свой рассказ.
– Пока мудрый Вотан открывал свои руны и песни, на другом конце Земли люди поклонялись прекрасной Сарасвати, белой водной богине.
– Тоже шаманка?
– Скажем так, она тоже открыла людям и поэзию, и законы жизни, и науку.
– Ясно…
– В это же время в третьем конце большого континента народ восхвалял Гермеса, который подарил людям алфавит и музыку, а также был посредником между нашим миром и тем, другим. А еще южнее, там, где солнце круглый год пекло землю, что ныне представляется весьма маловероятным, славили Тота, который изобрел письмена и числа, обучил человечество мудрости и открыл науки…