Метапрактика. Осознание скрытого - стр. 9
Это был тот момент, когда от меня остались сплошные угли. Я ехала куда-то в Ленобласть, намереваясь поднять себе дофамин прогулкой на озеро. Я купила билет и грустно приселе на лавку, ожидая электричку. Я спрашивала себя – куда я вообще живу. В тот момент я вообще не видела целей, смыслов, потому что за несколько лет общения с моим "программистом" я потеряла все, нажитое мной на упорном долгом пути. Конечно, большую роль сыграл кризис 1998 года, который убил мой проект, а потом, когда я встретила "программиста, мне показалось, что этот мой шаг хотя и опасный, но вполне себе продуктивный.
Через пару минут ко мне подошла пожилая дама. Видимо на моем лице была написана абсолютная бесцельность, поэтому она предложила мне поехать в ней в деревню, помочь ей отвезти тяжелую сумку.
– Меня должны были встретить, – сказала дама, – но видимо что-то случилось. А я одна не справлюсь. Но я вам заплачу.
– Ладно, – сказала я. – В конце концов мне просто нужна была какая-то новая история, чтобы встряхнуться. Я была на дне ямы и уже ничего не боялась.
А дальше… Мы приехали к ней в деревню, и я зависла там, как карлик Нос из известной сказки, на… вечность. Эта вечность уложилась в некоторое конкретное внешнее время, но поскольку это было пространство метафоры, то время внутри этого пространства было вечным.
Метавремя. Так же и травмы и незавершенные гуштальты продолжают жыть внутри нас в вечном времени, пока мы не создадим для них логический финал. Именно логический финал, а не тот, который заложен интроектирующим объектом или субьектом. Смотрите: известная история, что есть два типа людей – одни, потерпев крушение в горах, анализируют, возвращаются и побеждают, другие живут с вечным страхом внутри и обходят гору.
Чтобы перестать бояться всех собак, если тебя укусила одна собака, лучше всего изучить поведение собак, сделать это поведение для себя предсказуемым – таким образом, завершить свой проигрыш, хранящийся в вечном времени, назовем его метавремя, победой. Пока событие не завершено победой, оно не завершено и ждет своего часа.
Когда ребенок присваивает себе вину родителя, это не завершение – это проигрыш, искажение, вранье. Завершение всегда победа. Именно поэтому люди интуитивно пытаются отомстить абьюзеру, полагая, что так можно завершить гештальт.
Но они ошибаются, месть – это не победа, месть – это обида и попытка "доказать свою ценность", как сказала одна из моих клиенток. Победа – это выход на свободу со своими ценностями и ценностями, полученными от абьюзера. Чаще всего жертва просто не умеет вернуть свои чувства тому, кто их вызвал. Как только жертва понимает, что имела дело не с аьбьюзером, а со своей иллюзией, там тема мести пропадает и гештальт завершается.