Метанойя. Обратники - стр. 40

Мы побрели к правому корпусу. По дороге Эва держала меня под руку и всячески пыталась завязать разговор. Я понимал, что она неравнодушна ко мне, это исходило из ее существа с самого первого дня, но ответить ничем не мог. К сожалению.

Скоро мы подошли к ребятам. Серафим пробежал взглядом по нашей паре с Эвелин, и мне показалось, это его расстроило.

– Что, наши коронованные особы снова отлынивают от общения? – бросил Януш. – Нам показалось, что вы не очень-то рады подписанию договора, однако, подпись оставили.

– У нас нет выбора, – ответил я, осторожно освобождаясь от рук Эвы. – Пока нет.

– А у меня был, – поднял указательный палец Януш. – Но я остался, родная кровь уперлась.

– Ты у них первый в списке, – напомнила Мия. – Как интересный экземпляр. Тебя ни за что не отпустят.

– Снова та же песня, – усмехнулся Ян. – Не приписывайте ситуации больше, чем она заслуживает.

Николь выпрямилась и выдохнула:

– Согласна с Марком. Эти люди к чему-то готовятся. А Яном интересуется лаборатория, и это не хороший интерес.

– Послушайте, – вмешался я, оглядев всех. – Ситуация серьезная. Многим из вас непонятна суть, но поверьте, мне и Мие уже выпадало коснуться этой стороны. Готовьтесь к трудностям, готовьтесь к испытаниям, будьте осторожны в действиях и терпеливы в решениях. Скоро я смогу сказать вам, с чем мы имеем дело, и это станет поворотным событием в вашей жизни.

Я убегал от этого всю жизнь, но все равно вернулся

Как мы умудрились попасть в такую ситуацию? Это западня. Всем своим существом я ощущал опасность, чувствовал животный страх, сковывающий сердце от одного присутствия высокого брюнета. Кто он такой? Что он такое? Невозможное, далекое вдруг ворвалось в мою жизнь и переплелось вокруг всего, что меня окружает.

Отец… Как ты мне сейчас нужен. Твоя твердость характера, стойкость и воля помогли бы мне лучше тысячи мудрых и сильных людей. А сейчас я один. И оно приближается. Да, то самое, о чем ты предупреждал. Это оно, я ощущаю его силу и величие. И вряд ли мои предчувствия ошибочны. Как долго мне приходилось прятать от самого себя воспоминания, но они снова и снова проявлялись, просачивались и вот сейчас выходят за границу моих усилий, превосходя волю и желание спрятать этот ужас далеко-далеко.

Неужели это моя судьба? И какими бы дорогами я не шел, приду к тому, что уготовано? Если этого не миновать, мне нужно быть сильным, но где взять силы для борьбы с таким масштабом? Нехотя, но я вынужден снимать оковы со своей памяти, с самых внутриутробных времен, когда один на один встречался с тем, о ком сейчас вспоминать не хочу. Это очень тяжело. Это трудное испытание. И это неизбежно.