Метанойя - стр. 13

– Ну и ладно, пусть будет экстрасенс, – покладисто согласился Александр Валерьевич, – так, что, вы готовы к разговору?

– И о чем же будет наш разговор? – поинтересовался Николай, оглядывая взглядом палату, все кровати в которой были пусты. – А где, кстати, остальные больные?

– Я попросил их погулять полчасика, – не стал скрывать укротитель боли, – чтобы ничто не мешало нашему общению.

Немирович только хмыкнул, но не удивился:

– Вы, наверное, из конторы?

– Вы имеете в виду милицию или КГБ? Нет, что вы, я вообще не имею отношения к правоохранительным структурам. Я, так сказать, по другому ведомству служу. Но это сейчас совершенно неважно.

– А что сейчас важно? – машинально спросил Николай.

– Сейчас нам важно определиться с вашим, Николай Вениаминович, будущим.

– С ним-то, что не так? – пробурчал Немирович.

– Да всё не так, – пожал плечами «экстрасенс».

– А нельзя ли конкретнее? – отчего-то раздраженно повысил голос Немирович. Казалось бы, человек пришел, хочет что-то предложить, да и помог уже – боль снял. Вот только десять лет лагерей крепко вбили в голову Николая понимание того, что, если тебе что-то дают бесплатно, то потом обязательно сдерут три шкуры.

Но незнакомец, казалось, не обратил никакого внимания на его раздраженный тон и спокойно ответил:

– Можно и конкретнее. У вас перебиты обе коленные чашечки – вдрызг, их уже не соберешь. У вас отбиты все внутренности, продолжается внутреннее кровотечение, о чем ваши врачи еще не ведают. А если бы даже знали, вряд ли чем-то смогли помочь. Поскольку, если бы даже предположить чудо, и вас прямо сейчас срочно самолетом переправить куда-нибудь в Германию, где лучшие хирурги сделают вам ряд очень дорогостоящих операций, то вы все равно останетесь инвалидом на всю жизнь. Здесь же вам и это не светит. Скорее всего, к утру вы умрете. – Он задумался, внимательно вгляделся во что-то над головой Немировича, и добавил: – Примерно, часа в четыре утра.

– Ну, слава Богу, хоть одна приятная новость, – скривился Николай.

– Однако есть возможность воспользоваться вторым шансом, – как-то спокойно, но очень убедительно произнес Александр Валерьевич.

– Что это значит?

– Это значит, что вы умрете, но ваша сущность или сознание – неважно, как это называть, вернется в ваше же тело в 1986-м году.

– Извините, но не вижу в этом никакого смысла, – почему-то не удивившись самому такому предложению, но обдумав его со всех сторон, ответил Немирович, – опять тюрьма на предстоящие семь лет, а закончится всё так же, в этой кровати.

– Не торопитесь отказываться, Николай Вениаминович, я не стал бы вам предлагать просто еще раз прожить все эти годы. В этом действительно нет никакого смысла. Это было бы даже чем-то вроде издевательства. Но дело в том, что там, в прошлом, сейчас сформировалось нечто вроде оппозиции политике Перестройки, и эти люди занимают очень большие посты в государстве. Они сумели даже Горбачева переманить на свою сторону. Поэтому, у них есть большой шанс на то, что история пойдет немного иначе и Перестройка закончится с несколько другим результатом.