Метанойя. Две стороны Александрины - стр. 39
Трамвай остановился, женщина, оглянувшись в мою сторону, пробежала глазами по площади и скрылась в вагончике, который тут же умчал ее в другую часть города.
Я остановилась в ступоре, глядя в след трамваю. Что за неудача преследует меня уже второй раз. Это точно моя мама, на ней та же персиковая блузка, которую я помню, только почему мама не узнает меня. Мне очень хотелось расплакаться, но почему-то не получалось. Я повернулась и побрела обратно, даже не заметив, как очутилась в доме Даниила. Прислонившись к стене, я провалилась в пустоту и очнулась в своем доме.
Через секунды мне стало так плохо, что я разрыдалась взахлеб. Я даже подняться с пола не смогла, словно все силы оставила на той стороне. И теперь почувствовала всю плачевность моего состояния.
Вдруг в дверь позвонили, я долго не отвечала, так и лежала в комнате на полу. Через время услышала, что дверь открылась, и кто-то вошел. Шаги раздавались по всему первому этажу и вот достигли моей комнаты. Мне даже не было страшно, потому что душевная боль поглотила всю меня.
Дверь в комнату отворилась, и в проеме показался Костя.
– Саша! – он бросился ко мне, поднимая мою голову. – Ты слышишь? Видишь меня?
Я кивнула и снова залилась слезами:
– Мама… Я видела маму…
Константин крепко обнял меня, поглаживая по голове, и когда я успокоилась, на руках отнес в гостиную и усадил на диван.
– Прости меня, – сказал он. – Я оставил тебя в тяжелый момент. Когда сообразил, вернулся, дверь ты не закрыла за мной…
– Спасибо тебе, – я глубоко вздохнула, поправляя растрепанные волосы. – Мне было так плохо, когда я вернулась, целый поток эмоций обрушился на меня.
– Саша, нам нужно серьезно поговорить, – Константин расслабил воротник рубашки и откашлялся. – Я знаю о тебе некоторые вещи, мне рассказывал учитель. Сначала выслушай меня, прошу. Ты была самая способная ученица из всех, что у него были, тебе, порой, удавалось такое, к чему ученики шли годами. Сначала Тоши гордился твоими успехами, но потом это превратилось в твою зависимость, из которой сложно выйти. Ты погружалась так глубоко, что могла просто не вернуться, несколько раз он с трудом возвращал тебя, ты должна эти случаи помнить. И только вмешательство твоего отца оторвало тебя от клуба.
Я вспомнила, как папа, узнав про мое членство в клубе, пришел туда и, плача, встал передо мной на колени с просьбой закончить с этим. А потом у папы случился сердечный приступ, и я обещала больше в клуб не ходить.
– Да, все помню, – тихо ответила я.
– Ты очень способная, – продолжил Костя, – но тобой некому руководить. Тебе обязательно нужен наблюдатель, консультант, просто друг, который в этой теме, чтобы скорректировать твои действия и решения. Если ты согласишься на мою кандидатуру, обещаю, что не буду посягать на твою волю, только коррекция и советы. Это может быть другой человек, но он обязательно должен быть. Знаешь, как в цирке воздушный гимнаст прыгает, а внизу стоят страховщики, это необходимо.